Сергей Савич – про картины за еду, 20 «минималок» и верность Минску
- 11.03.2020
- 13334
В конце февраля 35-летнего художника Сергея Савича оштрафовали на 540 рублей за старое граффити на мосту возле отеля «Пекин» в Минске. В тот же день была запущена кампания по сбору средств на погашение штрафа. Меньше чем за сутки сумма была собрана – даже с лихвой. 34mag встретился с Сергеем, чтобы поговорить о готовности наших людей поддерживать искусство и тех, кто это искусство создает. О ценообразовании, продвижении и отношении родителей к факту «я у вас художник» побеседовали тоже.
Жодино – Минск
– Расскажи про детство.
– Вырос в Жодино. Каждое лето проходило у бабушки в деревне под Ружанами, там палац Сапег, в лесах – ядерные хранилища: заброшенные подземные бункеры и ангары. Озеро, речка, шалаши, все дела. Впечатления сохранились на всю жизнь, до сих пор иногда всплывают. Остальное время проводил в Жодино, знаешь, завод «БЕЛАЗ», кузнечный завод, тюрьма. Мама работала на «Свитанке», потом сама на себя. Отец – водителем-дальнобойщиком.
Закончил школу – поступил в Минск на юриста. На электричках и маршрутках ездил ночевать домой.
– Так, погоди. И закончил?
– И закончил. Но по специальности никогда не работал. Сначала поступил в академию МВД на факультет права, но меня после второго курса попросили, я тогда занимался общественно-политической деятельностью. Перевелся в другой вуз.
Когда переехал в Минск и стал снимать жилье, обеспечивал себе жизнь случайными подработками. Был период SMM, были свои группы VK. Работал из дома – была возможность рисовать.
«Если нужна проходка, я могу написать и попросить, но обычно плачу, так как делал мероприятия сам и понимаю, что ребятам нужно покрыть аренду»
– Ты переехал в Минск лет десять назад? Тебе сколько сейчас?
– Сейчас 35. Десять лет назад я только начинал рисовать, у меня были амбиции стать художником, и я активно этим занимался. До этого, на старших курсах, начал ходить на всякие тусовки, рейвы и какое-то время делал свои мероприятия – как диджей и как организатор. Когда делал свои тусовки, выходные сливались в одно. Впечатления не сохраняются, просто есть послевкусие: было круто.
Последние мероприятия делал несколько лет назад в баре «ДК», который стал вторым домом. Перерыв был только в понедельник и вторник, все остальные вечера проводил там. Потом это все заглохло, а делать вечеринки в другом месте уже не хотелось. Сейчас возникает желание поиграть где-нибудь. Но хочется другой формат: завязать искусство и музыку. Если придумаю – сделаю.
– А где ты сейчас тусуешься?
– Зависит от вечеринки. В основном на Октябрьской: Hide, Ok16. Раньше Squat был, теперь Modul открылся, в Lo-Fi – пореже. «Сквот» после «ДК» был вторым местом, где мне было приятно. Место, где ты всех знаешь, тебя все знают и все к тебе хорошо относятся. После проекта «here and now» Маринкина [Аня, основательница Squat. – прим. 34] сказала: «Если хочешь, оставь здесь работы». Мне было лень их забирать, а картины по итогу купили.
Когда помогал с рекламой, всегда были проходки на ивенты в Минске. Сейчас, если нужна проходка, я могу написать и попросить, но обычно плачу, так как делал мероприятия сам и понимаю, что ребятам нужно покрыть аренду и в лучшем случае это выйдет в ноль. Друзей я хочу поддерживать, поэтому покупаю билеты.
«В Минске ты занимаешь свое место во всей движухе, создаешь ее. Мне бы не хотелось приезжать на готовое»
История с граффити
– Когда стала изучать эту тему, я заметила, что много людей откликнулось: посты в сториз, репосты, отметки. Расскажи, как это было.
– Смотри, я рисовал там рисунки и раньше, их не закрашивали. В других местах закрашивают через два-три дня; бывает, месяц рисунок висит. А в этой зоне не во время Европейских игр мои работы не трогали.
В конце ноября я нарисовал этот рисунок, но из-за погоды он облез. Несколько дней думал, восстанавливать или нет, потом мне скинули, что Михалок сделал с ним селфи, и я подумал, что восстановить все-таки стоит. Была клевая погода, работы на полчаса.
Обычно, когда я рисую, людям пофиг. Они идут мимо и делают вид, что ничего не происходит. Если кто-то и замечает, то относится лояльно. Мамы с детьми, собачники подходят в нормальном настроении. Вы общаетесь, тебя еще чем-то угостить пытаются. А тут подошла женщина: «А че, у тебя разрешение есть?» – «Ну нет». – «Я сейчас милицию вызову, я налоги плачу на благоустройство, а вы тут стены портите». – «Вызывайте».
Дорисовал и пошел по своим делам. Вижу, идет патрульный. Думал, можно спокойно договориться. Там какая ситуация: мост пограничный, с одной стороны – Партизанский район, с другой – Ленинский. Приехал участковый из Партизанского, а надо было из Ленинского, потому что граффити с другой стороны моста. В итоге собралась куча милиционеров с обоих районов, меня увезли в опорный пункт. Потом долго разбирались, чей мост: ЖКХ или водоканала. Составили протокол, сказали: жди – может, закрасить заставят, а может, премию дадут.
Когда пришло письмо, я был в Питере. Приехал, смотрю: там 20 базовых, 540 рублей. Сроки для обжалования прошли, а никто не уведомил. Максимальный штраф был, кстати, 25 базовых, мне дали двадцать. Не знаю, чем они руководствовались. Если бы это был памятник или фасад важного здания, а мост за «Пекином»…
– У тебя не было проблем с милицией до этого?
– Не-а, особо не было.
– Откуда пришла идея закраудфандить на штраф? Много ли людей откликнулось?
– Письмо для меня было неожиданностью. Я даже не знал: платить, не платить, просто выложил в Instagram. Люди, которым нравится мое творчество, расшарили, мне стали писать и предлагать скинуться на штраф. Кто-то сказал: а давайте на molamola соберем. Друзья создали кампанию, я закинул инфу в соцсети, через полчаса открыл – собрали больше половины суммы.
Все объединились: и те, кто уже давно следит за творчеством, и много новых людей. По итогу из негативной ситуации я почувствовал большую поддержку.
– Знаешь, кто донатил?
– Да нет особо. Скинулись 37 человек. Кто-то кидал 100 рублей, кто-то 20, кто-то 50. Всем благодарен. И тем, кто не только подключился к кампании, но и купил у меня картины в нужный момент. Важно, когда в творчестве пытаешься сделать что-то и тебя поддерживают.
Кстати, несмотря на всю эту историю со штрафами, рисунок еще не закрасили. Если мешает – закрашивайте. Банка краски стоит пару рублей, работа маляра – тоже недорого.
– Обидно, когда твои работы закрашивают?
– Ага. Я же это не только для себя делаю, но и для города. Бывает обидно. Если вам не нужно, то и мне не нужно, думаю. Но потом смотрю на это по-другому. Как с людьми, так и с рисунками: один живет долго, другого «закрасят» на следующий день. Сейчас проще к этому отношусь. Захотел – пошел еще нарисовал.
Переезжать или здесь купят
– Чего, на твой взгляд, не хватает искусству в Минске? Есть ли у тебя внутренняя боль или дискомфорт? Не хотел бы уехать?
– Принимаю Минск таким, какой он есть. У меня нет достаточного опыта жизни в других городах, чтобы сравнить. Был в Питере, Вильнюсе, Киеве. Нравилось в Киеве. Если позовут по работе с проектом или идеей туда, я не против пожить год-два, а так мне нравится в Минске, здесь можно еще много чего сделать в плане культуры и искусства. Ты занимаешь здесь свое место во всей движухе, создаешь ее. Мне бы не хотелось приезжать на готовое.
Здесь мне не нравится история с бюрократией и заявками. Когда нужно с бумажками ходить – теряется смысл всего этого. Круто, когда идешь с красками, видишь место: сделал рисунок и поехал дальше, пусть люди радуются. Надеюсь, в Минске станет с этим проще.
Они ведь разрешают иногда: дадут тебе будку какую-нибудь во дворе: на, рисуй, но мне не нравится вся эта заказуха. Смысл стрит-арта – в другом. При этом я осознаю всю ответственность и отвечаю за последствия. Я не буду рисовать на Дворце Республики или на здании театра.
– В 2019 году на «Осеннем салоне с Белгазпромбанком» ты получил диплом международного жюри. Сколько работ ты там продал?
– Три подавал и три продал. Движение от этого есть. Типа есть определенный круг зрителей, и ты за этот круг не выпрыгнешь, а подобные мероприятия расширяют и дают возможность выйти за пределы. В апреле у меня выставка будет в галерее DK.
– Это твоя первая персональная выставка?
– В галерее – первая. До этого была куча локальных выставок, проектов и историй. Я не делаю портфолио и выставки ради выставок. Бывает, в первый раз человека вижу, а у него список участия в проектах – на несколько страниц. Но здесь или есть спрос, или спроса нет.
Мне нравится делать выставки в разных странных местах, например в метро. Пару лет назад мы с ребятами из «Бассоты» запустили проект «#15картин»: мои картины ехали от Уручья до Малиновки и обратно. Резонанс был позитивный. Там даже купили мою работу. Выставка продлилась около часа.
«Менял картинки на еду, на мелочь всякую, на краски и материалы. Любой мог себе позволить картонку с моей работой»
– Давит ли на тебя общество, родители?
– Изначально родители хотели, чтобы я делал карьеру по специальности, юристом, но я уехал и только в гости приезжал потом. Когда начал делать штуки с искусством, они только поддерживали. Бывают вопросы, но, скорее, это интерес и переживание, нежели давление. Я дарил родителям работы, мать подписана на инстаграм, ей нравится.
– А ты себя пинаешь?
– Не, я свободный художник. Полдня порисовал, захотел – пошел полдня гулять. Меня никто не гонит, и я получаю удовольствие от того, что я делаю. Часто говорят: «Давай переезжай, попробуй в Питер, в Европу, там такое заходит». Но мне хочется жить здесь и попробовать на этом прожить. Пока получается, хотя порой не всегда стабильно. Какая-то сумма подкопится, потом снова на нуле, потом подрисовал, пришли люди, купили, деньги появились.
– Легко ли назначать цену своим работам? Как ты вообще начал продавать свои картины?
– Я стал продавать работы пару лет назад, хотя до этого рисовал около десяти лет. Поначалу я часто дарил работы, мне было сложно обозначить сумму, потому что это такие же ребята, у которых все деньги уходят на жилье и на еду. Потом моя знакомая, работавшая в краме галереи «Ў», предложила, чтобы я написал им. Спустя время получил ответ: да, приходи, приноси картины. У них была ярмарка рождественская, мои работы купили, я удивился: ничего себе, их можно продавать.
Принес еще и первое время продавал через галерею. Это придало уверенности, и я стал продавать сам, выставляя небольшие ценники за работы. Также менял картинки на еду, на мелочь всякую, на краски и материалы. Любой мог себе позволить картонку с моей работой.
Конечно, можно уже повышать стоимость, но это тонкий вопрос. Сегодня у тебя покупают, потом могут не купить, тогда придется понижать, а тем, кто купил работу вчера, будет обидно узнать, что сегодня она стоит дешевле.
Большой очереди за картинами все равно нет.
– Ага, мы пока по лестнице в мастерскую к тебе поднимались, встретили покупателей с двумя твоими картинами.
– Ну да, а перед ними еще взяли картины. Может, после вас еще придут. Раз на раз не приходится.
