Дизайнер Ольга Кардаш – о «заводском» проекте и отъезде из Беларуси
- 23.10.2020
- 5179
Жизнь в нашей стране в последние месяцы перевернулась с ног на голову: талантливые люди, вместо того чтобы вносить свой вклад в развитие беларусского общества, почти каждый день оказываются за решеткой или вынужденно покидают страну. В такой ситуации находится и дизайнер одежды Ольга Кардаш, которой из-за активной гражданской позиции пришлось уехать из Беларуси. Каково это, когда вчера ты лучшая из лучших, хедлайнерка недели моды и одна из самых востребованных дизайнеров одежды в стране, а сегодня под тебя копают? Чтобы узнать всю эту историю из первых уст, мы связались с Олей, которая сейчас находится в Варшаве.
Точка невозврата
– Оля, привет! Расскажи, как ты сейчас?
– Быть сейчас в Беларуси и быть не в Беларуси – это очень разные вещи. Только примерно через неделю после отъезда я поняла, что в безопасности. Что никто не придет и не схватит меня. Паранойя по поводу полиции вокруг продолжалась спустя какое-то время после переезда. Но полиции тут мало, и ей вообще на тебя плевать. Только если ты не станешь реальным преступником.
– Давай тогда вернемся в самое начало твоей истории. Ты – востребованный и популярный беларусский дизайнер одежды и всегда просто занималась любимым делом. В какой момент случилась точка невозврата, когда ты вошла в политический активизм?
– Это случилось одномоментно. В 2010-м я была студенткой и выходила на «Плошчу», но мне было страшно. Я чуть-чуть прошлась и ушла. Вообще после выборов в 2010 году я для себя поняла, что в нашей стране бороться за что-то бесполезно, потому что тебя просто изобьют и посадят. В 2015 году я уже сознательно избегала тему выборов. И даже специально тогда уехала из Беларуси на отдых.
В этом году я, если честно, планировала сделать то же самое – игнорировать все это, как игнорировала раньше. Хотя я понимала, что происходит, видела, что есть классные кандидаты. Мы даже с мужем обсуждали выборы с надеждой, что просто все само собой получится. Оказалось, что я знаю многих членов штабов и политических активистов. К примеру, я знакома с Эдуардом Бабрико. Мы несколько лет были соседями в «Корпусе» и довольно плотно общались. Я от Эдика была в восторге, потому что мало знала людей настолько умных и начитанных. У него всегда была какая-то большая бизнес-цель плюс всегда были цели заниматься еще и благотворительностью.
«Мы поняли, что люди, которые стоят на улице, – это цепь солидарности. Именно в тот момент мой мир перевернулся»
Потом спустя какое-то время я увлеклась бегом. И так познакомилась с Максом Знаком. Макс триатлет, он очень давно занимается спортом. Беговая тусовка в Минске очень плотная, и если ты занимаешься бегом, состоишь в каком-то клубе и ездишь по международным стартам, то рано или поздно с Максом познакомишься.
В общем, когда я увидела в предвыборной кампании имя Виктора Бабарико, я подумала, что все это очень интересно, ведь даже я некоторых людей из его штаба знаю. А значит, это все не фейк. Но никакой активности я сама на то момент не планировала.
Потом случилось так, что будущий муж весной сделал мне предложение, но дату свадьбы мы не назначили. У моего мужа давно был план переехать, но я понимала, что к переезду не буду готова никогда. Но в стране начала происходить жесть, и мы подумали: надо все-таки готовиться к переезду, пока не случились выборы. Решили пойти расписаться. Я помню этот момент: мы выходим из ЗАГСа, идем по Минску – и не понимаем, что происходит. И моя сестра, которая была с нами, говорит: «Посадили Виктора и Эдуарда Бабарико». Мы офигели. И поняли, что люди, которые стоят на улице, – это цепь солидарности. Именно в тот момент мой мир перевернулся. Я поняла, что хочу бороться за справедливость, за честность, за свободу. Сразу же после ЗАГСа мы тоже стали в цепь солидарности. После этого я не пропустила ни одного протеста. Как и мой муж. Так все случилось.
12 августа, после того как мы сходили с мужем на все эти боевые ночи, он уехал в Варшаву. У него была карта поляка, и он решил, что нужно срочно ехать и готовить все для моего отъезда тоже. А я осталась в Минске и пыталась сделать все, что могу. Тогда мне и пришла в голову мысль сделать благотворительную акцию с футболками с логотипами заводов. Сначала я сделала одну футболку для себя – «МАЗ» – и пошла в ней на воскресный марш. Там я получила тысячу комплиментов. А когда пришла в этой футболке на Комаровку, все у меня спрашивали, мол, как там дела на заводе? И я говорила: «Ну, бастуем!»
«Мы остановили проект очень скоро, по первому требованию заводов, как и положено по закону»
«Меня уведомили, что под меня копают»
– Расскажи подробнее про благотворительный проект с футболками с лого заводов. Как долго ты смогла выпускать эти майки – и почему все свернулось?
– Я понимала всю ответственность: по закону, чтобы выпускать эти футболки, я должна была сначала запросить разрешение на использование логотипа, и только после этого его использовать. Но я проконсультировалась с адвокатом, мы выяснили, что раз это не коммерческий, а благотворительный проект, то больших проблем возникнуть не должно – максимум административное взыскание (и то нужно будет доказать, что у меня был коммерческий интерес). То есть я изначально понимала, что рискую и что, возможно, мне дадут штраф. Но все равно решила делать.
Мы сделали серию: семь маек с лого разных заводов. Выбрать заводы было очень сложно. Многие, например, были недовольны, что в серии нет «Гродно Азота». Но у некоторых заводов логотипы, скажем так, в не очень хорошем состоянии – их нужно было дорабатывать. Поэтому мы и сами чуть-чуть что-то в логотипах меняли. Было незаметно, но выглядело лучше. А «Гродно Азот» пришлось перерисовывать очень сильно, и просто не хватало времени.
Так вот, мы выпустили совсем немного футболок. Их с ходу начали очень активно заказывать, а на следующий день наш сайт лег. Пришлось записывать предзаказы просто на карандаш. За три дня мы собрали такое количество предзаказов, что даже их уже было тяжело сделать физически.
А потом мне позвонила девушка, сотрудница TUT.by (там выходила новость о том, что мы запустили эти майки с логотипами), и сказала, что с ними связались представители одного из заводов и сообщили, что собираются подавать на меня в суд, если я не прекращу выпуск футболок с их лого. Я связалась с адвокатом, который сказал, что можно дождаться официальной претензии завода. Но я решила не ждать – и завершила проект. Потом я получила письма от заводов с требованием перестать использовать их логотипы в коммерческих целях. Я написала всем ответные письма, где объяснила, что проект у нас был благотворительный, извинилась и сообщила, что мы больше не принимаем заказы на футболки. Мы остановили проект по первому требованию заводов, как и положено по закону.
Я думала, что все, вопросов ко мне больше не будет. И вот буквально на той же неделе я спокойно сидела, попивала кофеек – и вдруг получила странное сообщение от человека, которого вообще не знаю.
– Это был кто-то из органов?
– Да. Мне написали в директ на личной странице в Instagram. Это была девушка, она не представлялась и не говорила, из какого она отдела. Просто сказала, что под меня готовится дело и попросила написать письмо на имя гендиректора МЗКТ, потому что это был единственный завод, который не выставил ко мне претензий. То есть эта сотрудница органов меня уведомила, что под меня копают. Она сказала, что со своей стороны сделает все, что может, чтобы мне помочь. Я подумала: «Блин, я даже ничего толком не успела сделать, а уже копают». Это было странно, но я поступила так, как мне рекомендовала эта девушка.
Утром я получила звонок от другого человека с месседжем, что скоро я могу получить уголовную статью. Это была моя подруга, а информацию ей передали другие люди – очень сложная цепочка. Я подумала: «Что за ерунда? Такого быть не может». Точной информации о том, за что статья, не было. Только основания полагать, что за эту историю с заводами. Я подумала: максимум, что мне светит, – штраф или арест на пару дней. И поехала на работу.
Но подруга, которая мне звонила, поняла, что я несерьезно отнеслась к ее предостережению, и приехала ко мне на работу. Опять рассказала мне про всю эту информацию: ей передали, что под меня копают. Вот тогда меня немного затрясло. Понятно, что информация непроверенная. Я пыталась попросить достать что-то более четкое, например, сфотографировать какое-то распоряжение по поводу меня. Но это было маловозможно.
Тогда я решила не ждать – и написала Валерию Цепкало.
«Валерий Цепкало написал мне прямым текстом: просто едьте на границу, объясните ситуацию – вас пропустят»
– Вы были с ним знакомы?
– Нет, я просто взяла и написала ему в Instagram. Мол, здравствуйте, я такая-то, хочу у вас спросить, что мне делать с такой вот информацией. Пока я ждала ответ, мы с мужем думали, куда бы мне вообще можно было уехать до выяснения обстоятельств. Уже собиралась вылететь хотя бы в Черногорию – купальник положила в чемодан. И тут бац – через пару часов приходит ответ от Валерия Цепкало. Он написал: не ждите, если есть возможность уехать – уезжайте. Он расписал варианты, куда я могу уехать. И написал прямым текстом: просто едьте на границу, объясните ситуацию – вас пропустят.
Примерно так я и сделала. Я впервые в жизни села за руль и поехала не по делам по Минску, а выехала на трассу, чтобы гнать на границу с Польшей.
– То есть от звонка подруги до твоего отъезда не прошло и дня?
– Одни сутки. Подруга позвонила утром, Цепкало ответил ночью – и на следующее утро я уже поехала. Ехала просто на свой страх и риск.
Беларусскую границу прошла быстро, там как будто были счастливы, что я уезжаю. Там вообще никого не было. И пограничники какие-то совсем юные. Даже машину мою не смотрели, как они обычно это делают. Просто выдворили и все.
Когда я приближалась к польской границе, то уже понимала: совсем не факт, что меня пропустят. Я еще когда ехала по Беларуси, заехала в Воложин и распечатала всякие документы, чтобы показать польским пограничникам: карту поляка мужа, письмо-поручительство, которое для меня написал наш друг-поляк, что, мол, он меня примет и будет содержать. Приложила выписку, что у меня есть деньги.
Подъехала, рассказываю все это польскому пограничнику, а он вообще не в курсе дел, он стоит и офигевает от того, что у нас в стране происходит. Поэтому я сразу попросила позвать их начальника – сказала, что у меня особый случай прохождения границы. Начальника позвали, он начал спрашивать, что вообще происходит в Минске. Я открыла телефон и стала показывать им фото и видео с ОМОНом, с побоищами этими, с маршей. Они офигели.
Потом они забрали все мои документы, в том числе паспорт, и сказали ждать в машине. Так я просидела три часа. Кстати, самое главное – я сразу им сказала, что не хочу статус беженца. У меня же и виза была действующая в паспорте. Статуса беженца лучше избегать в принципе – ты можешь тоже оказаться в итоге заложником ситуации: без работы и вообще прав. На такое лучше подаваться только в самых безвыходных ситуациях. Поэтому я всячески пыталась убедить пограничников впустить меня без статуса беженца.
– Ты рассказала им, кто ты по профессии? Что ты успешный человек в Беларуси?
– Да, рассказала, они и сами спрашивали. В итоге их начальник, видимо, еще совещался с кем-то. Потому что, чтобы пропустить меня, им нужно было еще и сделать гуманитарный коридор. После моих трех часов ожидания ко мне подошел этот главный пограничник, отдал паспорт, пожелал удачи и сказал: «Проезжайте». И я поехала.
Про личные чувства и ощущения на фоне происходящего
– Если отмотать немного назад, то получается, что тобой заинтересовались только тогда, когда случилась история с этими «заводскими» майками. Но ведь твоя активная деятельность началась еще до выборов. У тебя большая аудитория в Instagram, и ты делала там политические посты. После событий 9–11 августа ты запостила на своей странице очень эмоциональное и категоричное видеообращение, где высказала свою позицию и сообщила, что бренд приостанавливает деятельность. Когда ты выкладывала это обращение, у тебя не было ощущения, что вот после него уже могут начаться какие-то проблемы?
– Нет. Самое интересное, что, когда я находилась в Минске, я вообще не думала про опасность. Хотя мы знали, к примеру, что наблюдателей задерживают [Ольга тоже была наблюдателем на выборах. – прим. 34mag].
Мы, кстати, вывезли из Беларуси все доказательства фальсификаций на выборах, которые собрали при наблюдении. Потому что когда мы находились в Минске, то вообще не понимали, где это хранить и куда прятать. К кому точно не придут? В Беларуси нет безопасного места. Cразу после выборов, как только прорывался интернет, скидывали всю информацию друзьям из других стран и просили это хранить.
Вообще считаю, что девятое августа сделали девятым августа в том числе председатели комиссий. Я помню, как с утра, перед началом выборов, взывала к их совести, говорила, что от них зависит будущее страны. Но они нас обманули. А теперь у нас есть погибшие. И я об этом не хочу забывать. Поэтому я рада, что все доказательства по нашим участкам нам с мужем удалось вывезти в другую страну. И когда будет честный суд, мы это все обнародуем.
Я никогда бы не хотела оказаться в ситуации, когда мне страшно вернуться в Беларусь. Сколько времени, усилий и денег я отдала тому, чтобы развиваться тут в своей профессии. Когда ты столько отдаешь своему делу, ты хочешь и получать в ответ результат. А в Беларуси это очень сложно. Сутками батрачишь, а вероятность получить какой-то успех минимальная. Она, конечно, и в мире маленькая – я не испытываю иллюзий, что ты приедешь куда-то и будешь кому-то нужен. Нет. Но все зависит от твоих амбиций и желания работать. В Беларуси ты прикладываешь максимально усилий, а шансов для развития у тебя при этом гораздо меньше, чем в других странах при таких же усилиях.
«К кому точно не придут? В Беларуси нет безопасного места»
– Но ты же все равно в своей сфере в Беларуси очень успешна – ты один из лучших дизайнеров одежды здесь. Что ты чувствовала в тот момент, когда поняла, что, условно, вчера ты хедлайнер на всех неделях моды – а сегодня узнаешь, что на тебя дело шьют?
– Я была очень разбита. Большое спасибо моим близким людям. Муж меня очень поддерживает, потому что я периодически то злюсь, то рыдаю. Сейчас я уже понимаю, что с такой поддержкой начать все с начала не так страшно. А в самом начале мне вообще было все непонятно.
Не хочется верить, что эта ситуация в Беларуси затянется на очень долго. Сейчас каждый делает, что может. Я могла себе позволить быть наблюдателем – я им стала. Хотя из-за активной позиции я потеряла возможность находиться в Беларуси.
Сейчас еще важно никого не осуждать. Сначала я и сама была очень зла. После всех боевых действий, которые мы пережили, я была зла на людей, которые делали вид, что ничего не произошло, – постили фото из кафешек и все такое. Я даже написала злое сообщение одной знакомой, о чем сейчас очень сожалею. Но тогда не могла вообще себя в этом смысле контролировать – чувство несправедливости очень захлестнуло.
– А что ты чувствуешь сейчас, после переезда?
– Уже не жалею, что уехала. Вначале были смешанные чувства: меня колбасило, мучила совесть. А сейчас я понимаю, что могу сделать что-то большее, чем жить в страхе, что меня могут в любой день задержать. Я пришла в себя, хочу попробовать как-то помогать штабу, что-то делать.
«Беларусы не простят никогда. Забыть и развидеть все, что произошло, невозможно. Свобода стоит очень дорого. И мы все это теперь прекрасно понимаем»
Про будущее
– Ты видишь свое будущее в Беларуси?
– Да. Я не смогу без Беларуси. Но сейчас мне даже приезжать к родителям сюда опасно. Мне уже пришло письмо из какого-то министерства с требованием предоставить информацию о людях, с которыми я работала. Это письмо вручили моим родителям. Я уточнила у юриста, что мне делать, потому что в этом письме мне угрожают судом. И мы официально полностью приостановили деятельность моего ИП на территории Беларуси, сообщили в налоговую и в это министерство, что я в другой стране по политическим соображениям и никакой информации предоставить не могу. То есть я сейчас даже приехать не смогу без вреда не только для себя, но и для других людей.
– А новые коллекции бренда Kardash нам стоит ждать в будущем?
– Я планирую сейчас начать заниматься этим вопросом активнее. Но в Беларуси пока вести деятельность точно не планирую. Я не хочу поддерживать действующую власть своими налогами, хотя у меня и не огромная корпорация, но все же.
Сейчас я делаю все, чтобы получить вид на жительство в Польше. И дальше буду уже заниматься работой. Так как у мужа есть карта поляка, он может открывать здесь компанию. Мы сделаем интернет-магазин на польском домене – и начнем работать онлайн. Конечно, мне не хотелось бы переносить производство из Беларуси, но пока по-другому не получится.
– Что ты бы хотела сказать сейчас всем беларусам?
– Нам всем нужно просто понять, что сейчас такой период, когда каждому из нас главное не сойти с ума. Каждому помогает свое. Мне – много работать. Или бегать.
У меня простые родители: папа водитель, мама повар. Они не могут себе позволить пойти посидеть в кафе в Минске – для них это даже психологически тяжело. Мне кажется, виной этому система, в которой они живут с детства – будто человек не должен наслаждаться жизнью. Я смотрю в Варшаве, как люди возраста моих родителей наслаждаются жизнью, и хочу такого же для нашей страны.
У людей уже так много накопилось этой боли. Мы же не слепые – мы все эти годы видели, как живут люди. Зачем ориентироваться на худшее? Мы хотим ориентироваться на лучшее: для себя, для своих детей и родителей. Не думать, в какую школу отдать ребенка, чтобы там не было фальсификаций на выборах и другой жести. Не думать, что, если ты откроешь бизнес, в любой момент к тебе могут прийти и отобрать все, что у тебя есть. Да, нигде не идеально, да, везде есть свои правила. Но если много работать и стараться, не важно, где ты находишься, – у тебя должно все получаться.
Беларусы не простят никогда. Забыть и развидеть все, что произошло, невозможно. Свобода стоит очень дорого. И мы все это теперь прекрасно понимаем.
Фото из личного архива героини