«Зачем футбол, если есть девушки с такими мячами?»: три истории о приставаниях

 

 Женя Аз 

21 год

– Я подрабатывал репетитором и в какой-то момент обнаружил, что маленьким девочкам нравятся молодые парни, которые у них преподают.

Как-то на первом занятии ученица встретила меня в блузочке и короткой юбке – уже тогда была мысль, что все слишком похоже на порно. Кто ходит так дома, а? И вот я сижу на диване, начинаю спрашивать про уровень знаний – а она закидывает на меня ноги, юбочка начинает сползать, и под ней видны ударные площади кружева. Потом девочка предприняла попытку яростной атаки, чем меня насмешила: очень уж театрально все выглядело. Тут я догадался встать, схватить учебник, обувь, выбежать на лестничную клетку и свалить оттуда.

В тот момент мне было очень не очень. Во-первых, я не привык спать с девушками, с которыми знаком минут шесть (и даже семь). Во-вторых, ее попытки были околодетскими, эта неуклюжесть скорее веселила, было неловко и стыдно. И учитывая, что я мужчина и я старше, значит, я должен нести большую ответственность – и за себя, и за нее.

Моя безопасность была нарушена: я в чужом помещении, чужой человек делает такие вещи. Но я мужчина и смогу дать отпор физически. Не представляю, каково на этом месте девушке, потому что она понимает: если эта большая штука захочет, то она ее возьмет.

Присутствует и моральное давление: тебя воспринимают сугубо как сексуальный объект. Забавно, что это в каком-то смысле поднимает ЧСВ. Но тогда я впервые получил это от абсолютно незнакомого человека – было странно.

«Она закидывает на меня ноги, юбочка начинает сползать, и под ней видны ударные площади кружева»

Второй случай – я пришел, а девушка такая: «Я хочу сходить в душ». Окей, ты тратишь свое время и деньги своих родителей – мне без разницы. Потом она заходит в одном полотенце, которое ничего не прикрывает, и говорит: «Я забыла трусики». Почему я называю это домогательством и почему я сразу об этом подумал? Тут явное провоцирование и побуждение к действиям сексуального характера. Даже если кто-то забывает трусы, он не выходит вот так.

Находился ли я на месте жертвы в этих ситуациях? Да. Но считать себя жертвой я не могу. В патриархальном обществе я не могу быть жертвой. Культ победителя, уверенности в себе, все такое. Я видел распростертые объятия и ожидание, что я должен сказать «да». У меня не сильно спрашивали, но большой опасности здесь не было, и в любой из этих ситуаций я мог сказать «нет», а мог, собственно, взять – у меня был выбор.

Иное дело, когда у меня была рабочая поездка в Германию. Другой язык, другая культура – сложнее понять, чего от тебя хотят, сложнее сказать «нет», потому что – вдруг ты ошибаешься? Столько сексуальных предложений, сколько там, я не получал никогда в жизни. Иногда предложения сопровождались касаниями: по ручке погладить, по коленке, чуть левее коленки. Вот там я почувствовал то самое – ощущения, которые человек получает на месте жертвы.

 

 

 Янина Зайченко 

24 года

– В первый раз я столкнулась с тем, что тебя может кто-то облапать, зимой в трамвае, когда ехала в школу. Мне было девять лет.

Когда мне было тринадцать, был неприятный случай с учителем. Мне нужно было подняться по лестнице. Коридор, по которому я шла был пуст. Наверху лестницы стоял физрук, и ему показалось, что будет очень смешно, если он встанет так, чтобы я не могла пройти. Условно я допускаю такие шутки между друзьями, когда от этого смешно обоим: но если это делает 50-летний дядя с 13-летней девушкой? Я очень на него разозлилась, это был не страх, не стыд, а именно злость. Я развернулась и пошла вниз, а он кричал вслед: «Я же пошутил!» Если это были шуточки, то они были вовсе не взаимны. И меня разозлила эта насильственность. Харассмент – это ведь не только когда тебе кто-то против твоей воли сует пипиську, это бывает и что-то насильственное эмоциональное.

Несколько неприятных случаев было, когда я работала горничной и на ресепшене в отеле в США. Брать чаевые на ресепшене было не принято. И вот очень пьяные мужчина и женщина зашли чекиниться, он делал мне скользкие комплименты и толкал в руки деньги. Я говорю: «Если захотите, оставите потом в номере», но он продолжал толкать мне деньги. Не будь я на работе, после того, что он говорил, я бы швырнула эти деньги ему в лицо. Но я должна была быть супервежливой.

«Харассмент – это ведь не только когда тебе кто-то против твоей воли сует пипиську»

Еще ситуация. Есть такая эмоциональная штучка: если у вас случился small talk с клиентом, тебе оставляют чаевые. У нас была очень маленькая зарплата, и мы реально надеялись, что немного поулыбаемся – и нам оставят «чай». И вот мной заинтересовался один музыкант, который приехал на фестиваль джаза. Он сразу такой: «Ой, Яня, такое красивое имя!» – и мы поболтали. Потом он уезжает, вхожу в его номер, чтобы убраться, вижу, что чаевых нет, и думаю: «Что за фигня?» Тут он возвращается, говорит, что забыл оставить чаевые, кладет деньги на тележку с бельем и всякой химией, посылает мне воздушный поцелуй и уходит.

Он нашел меня в Facebook и стал написывать, а я продолжала быть вежливой, даже если не хотела с ним разговаривать. Спрашивает насчет дел – отвечаю: «Все окей, много работы». С моей стороны заинтересованности не было, а от мысли, что если я ему отвечу, то он напишет еще раз, шла неприятная дрожь.

Я уехала из Америки, и он до сих пор, уже три года, мне периодически написывает: мол, у меня есть в Японии друзья-художники, может быть, еще немного попрактикуешься – и сделаем выставку. Ты же никто, но тебе предлагают крутые знакомства!.. Я только сейчас осознала, что могу его заблокировать.

Думаю, это началось с того, что работа деформирует. Окей, я научилась мыть унитазы – полезно по жизни. Но вот эти отношения: когда люди тебя унижают, а ты им улыбаешься и надеешься, что они оставят чаевые, – это супернехорошо. Я с самого начала была вежливой, потому что я была горничной.

В сфере услуг часто бывает, что клиенты ведут себя по-свински. Хотя нет, свиньи – хорошие существа.

 

 

 Мария Мартинович 

20 лет

– За последние три года у меня накопилось 10-12 случаев приставаний – и я очень хочу верить, что в жизни других людей этого меньше.

Самый дикий случай произошел, когда я работала в дорогом китайском ресторане. Я занималась китайскими чаями, заваривала их и проводила традиционные чайные церемонии по заказу посетителей. В то время как официантки носили одежду свободного кроя, у меня было обтягивающее ципао – традиционное китайское платье, которое подчеркивает талию и грудь.

В тот вечер VIP-комната была забронирована для празднования дня рождения какого-то бизнесмена и его пяти друзей. Я зашла к ним, чтобы налить чай – комплемент от ресторана.

В разгар празднования ко мне подошел официант, который обслуживал «випку», сказал, что компания хочет чайную церемонию, и добавил: «Они очень странно про тебя говорили… Они, эм… Впечатлены твоим бюстом». Я отшутилась, что я на работе и мне без разницы, что говорят клиенты. Но очень страшно осознавать, что сейчас ты своими ногами пойдешь и закроешься в комнате с шестью мужчинами, которых «впечатлил» твой бюст.

«Прозвучала фраза в мою сторону, мол, зачем футбол, если есть девушки с такими мячами»

Сначала все шло нормально. Я проводила церемонию, рассказывала про ее смысл, мужчины задавали вопросы. В какой-то момент начались личные вопросы, сколько мне лет, где живу – я отшучивалась и говорила только про чай. Вскоре все потеряли интерес к моей церемонии и начали обсуждать футбольные матчи, прозвучала фраза в мою сторону, мол, зачем футбол, если есть девушки с такими мячами. У меня затряслись руки, но я сделала вид, что ничего не слышала. Уйти посреди церемонии я не могла, поэтому продолжала разливать им настои чая.

Вдруг именинник начал звонить по скайпу своим друзьям, они перебросились парой фраз и – самое страшное воспоминание – я поднимаю глаза и вижу прямо перед собой телефон с видеосвязью. Вижу каких-то незнакомых мужиков и свою грудь, которую сейчас снимают на камеру.

Я была в таком шоке, что секунд десять просто стояла и смотрела в экран смартфона на свою грудь, пока мужчины смеялись. Когда я пришла в себя, то запаниковала: мне 18 лет, им 40+, меня снимают на камеру и никто мне не поможет. Я соврала, что мне нужно на кухню за кипятком и убежала.

На кухне я рассказала менеджеру обо всем. Через пару минут она вызвала меня в зал, где именинник вручил мне тридцать белорусских рублей в знак извинения.

«Страшно осознавать, что сейчас ты своими ногами пойдешь и закроешься в комнате с шестью мужчинами»

Официантки громко обсуждали это, говоря, что будь они на моем месте, то светили бы сиськами активнее и заработали больше. Так я узнала, что в этом ресторане в меню включена позиция «Сфотографировать грудь – 30 рублей».

Чувствовала себя совершенно разбитой. Мало того, что в рабочих условиях я не могла сказать клиентам, что они ведут себя некорректно, так еще мне начало казаться, что это нормальное явление, что многие официантки завидовали мне в тот вечер и только я была возмущена поведением мужчин.

Даже сейчас, когда прошло время, я не знаю, что думать про эту ситуацию. Я все еще не знаю, почему я спокойно стояла, пока надо мной шутили пьяные мужики. Не знаю, почему взяла деньги от того мужчины. Почему кто-то допускает приставания к обслуживающему персоналу, пользуясь своим статусом? Почему многие девушки выразили желание быть на моем месте? Неужели заплатить, чтобы извиниться за приставания, – это нормально?