Наша новая героиня – Диана – родилась мальчиком. Но она с детства не ощущала себя естественно в таком теле, поэтому ей пришлось пережить издевательства в школе, чувство одиночества и несколько операций для того, чтобы чуть ли не впервые почувствовать себя счастливой. Диана пошагово рассказывает, как стала транссексуалкой.
Диана:
Мои изменения – это не желание стать особенной или отличаться от всех. Это желание выглядеть так, как я чувствую себя внутри. С самого детства у меня были женственные движения, привычки, интересы, манера общения. Поэтому у меня возникали конфликты со сверстниками. Мама абсолютно адекватно к этому относилась, потому что уже в 2-3 года я не вела себя как мальчик.
Когда начался переходный период, у меня был диссонанс: я не понимала, почему начали расти плечи и ломаться голос. Это было ужасно и вызывало дискомфорт. До 17 лет я ждала, когда смогу переехать в Минск и стать самой собой. После нескольких лет гормонотерапии и феминизирующих пластик я чувствую себя комфортно в своем теле. Но все же мне еще предстоит пережить некоторые кардинальные изменения в себе.
Переходный период
Решиться на смену пола было сложно, потому что раньше я была привлекательным молодым человеком и привыкла к хорошему отношению к себе. Все-таки красивым людям жить проще. И я понимала, что если стану девушкой, то не буду так же красива, как раньше – в теле парня. Да, это эгоистично. Но меня преследовала мысль: «А что, если я проснусь в 40 лет и пойму, что прожила несчастную жизнь?»
В студенческие годы я выглядела как андрогин, потому что мое тело еще не было слишком «мужским». Но потом возраст стал брать свое. У меня начались депрессии: я не ходила в университет, мне было стыдно появляться на людях. И тогда один человек сказал фразу, которая стала решающей: «Нужно быть либо мужчиной, либо женщиной. Те, кто находятся “между”, живут несчастно».
С началом перевоплощения в жизни появился смысл. До этого я просто существовала. Я была недостаточно женственной, чтобы нравиться парням, и недостаточно мужественной, чтобы нравиться девушкам. А самой главной ценностью для меня всегда была взаимная любовь. Сейчас она есть, и я счастлива.
Лицо
Я все делала постепенно: лазерная эпиляция, прием гормонов, отращивание волос, уход за кожей. Гормоны я стала принимать два года назад, в свой день рождения. В тот же день я созвонилась с мамой по скайпу, и она сказала: «Если ты будешь счастлива, то делай то, что считаешь нужным».
В моем случае гормонотерапия позволила телу перестать вырабатывать тестостерон и не развиваться по мужскому типу. Но в самом организме ничего не поменялось. После этого я сделала первую операцию – феминизирующую лицевую хирургию. Это изменение формы черепа – все-таки у мужчин и женщин она отличается. И если до этого я одевалась в одежду унисекс, то после начала приема гормонов стала носить более женственные вещи. Это называется full time – когда ты полностью живешь в соответствии с гендером, с которым себя идентифицируешь.
«Нужно спилить кадык, чтобы уже полностью расслабиться»
Сначала я изменила форму носа и сделала его более узким. Также мне убрали горбинку. Потом подровняла подбородок – раньше он был квадратным, а стал более плавным. Операции рекомендуется делать раз в полгода, и примерно так я и поступала.
Скулы у меня свои. Мне не пришлось удалять зубы, чтобы сделать их острыми. Что касается губ, то я сделала только один укол в верхнюю губу. Нижняя и так пухлая. Волосы свои – отрастила. Шрам на лице появился в детстве, и мне бы хотелось от него избавиться.
Остались еще несколько нюансов, которые я хочу подправить. Например, нужно спилить кадык, хоть он у меня и небольшой. Просто для того, чтобы уже полностью расслабиться.
Грудь
Большинство операций я сделала в Беларуси, но за более серьезными нужно ехать, например, в Москву. Так произошло с грудью: сколько бы я ни пила гормоны, она бы сама по себе не увеличилась.
Когда после операции я проснулась и отошла от анестезии, было очень странное ощущение. Мышцы натянулись, я не могла пошевелить руками, потому что появлялась жуткая боль. На мне лежали огромные мешки со льдом, которые помогали охладить грудную клетку. Иначе могли бы появиться отеки и смещение имплантов.
Дома я забыла принять обезболивающее, и когда сделала несколько шагов, то чуть не потеряла сознание от жуткой боли. Любое движение рук вызывало дикий дискомфорт, но уже на десятый день я смогла танцевать. Сейчас все хорошо, только сплю немного по-другому.
Тело
После гормонотерапии тело стало развиваться по женскому типу: жировые отложения теперь возникают не на животе, а на бедрах. Появился целлюлит. Но все равно есть вещи, которые нельзя изменить: например, ширина плеч и таза.
«Я сделала только один укол в верхнюю губу. Нижняя и так пухлая»
Из серьезных операций мне осталось сделать только одну – по смене пола. Это очень серьезное хирургическое вмешательство и огромная нагрузка на организм. Ее я буду делать где-то за границей: в Германии, Нидерландах, Израиле или Таиланде.
Татуировки
Первая тату – луна. С 14 лет я часто была совсем одна дома: родителям приходилось уезжать, а бабушка летом жила на даче. Тогда я смотрела много аниме, и обычно это происходило по ночам. Из-за того, что у меня особо не было друзей, луна стала моей единственной спутницей. Я разговаривала с ней, делилась мыслями. Без фанатизма, конечно. Луна превратилась в мой талисман. Еще у меня есть маленький ритуал: каждый раз, когда вижу луну, поднимаю вверх руку с этой татуировкой.
Потом появился готический костел – не какой-то конкретный, а состоящий из нескольких элементов. В нем немного Кельна, Нотр-Дама и других соборов.
Последнюю татуировку я сделала около полутора месяцев назад. Я считаю этот рисунок отображением моего внутреннего мира. Он тоже мой амулет.
Последствия
Сейчас я счастлива, нравлюсь себе, встраиваюсь в социум. Жаль только, что уже пару лет я не виделась со своими бабушками и дедушками. Мы очень любим друг друга, но им будет тяжело принять произошедшие со мной изменения. Все-таки они люди советской закалки. Поэтому мы только созваниваемся, и они очень грустят, что не видят меня. Когда говорим по телефону, я стараюсь не использовать слова, которые говорят о моем роде.
Любимый молодой человек появился в моей жизни сразу после того, как я сделала феминизирующую операцию. Я очень благодарна ему за то, что он пережил это вместе со мной. Навсегда запомню наш первый поход в кино: когда он поцеловал меня в щеку, я чуть не умерла от смеси счастья и страха.
Мы – это то, из чего состоит наше прошлое. Моя жизнь в теле парня – это тоже часть жизненного опыта, который я не пытаюсь забыть или вычеркнуть. Это жизнь «до». Изменилась я только внешне, а внутренне осталась тем же человеком, которым была. Только чувствую себя гораздо свободнее. Сейчас жду новые документы.
«Недавно незнакомый подросток на всю улицу закричал: “Трансвеститка!”»
В Беларуси есть такая проблема, что всем до всего есть дело. Обязательно нужно покопаться в чужом нижнем белье. Некоторым людям просто необходимо высказать то, что они думают. Однажды мне написал какой-то человек: «А мы тут обсуждали тебя с чуваком из Могилева».
Например, недавно незнакомый подросток на всю улицу закричал: «Трансвеститка!» Но трансвестит – это человек, который переодевается в одежду другого пола, а я транссексуалка. Так что часто люди делают такие комментарии просто из-за необразованности. Да и вообще, почему бы просто не воспринимать людей такими, какие они есть? Возможно, это из-за того, что многие люди здесь несчастны. Счастливые люди не будут сплетничать.
The contributors of the project MAKEOUT Vika Baran, Mila Navakouskaya tell how to fight discrimination in Belarus
Закрылся один из главных баров Минска 2010-х. Вспоминаем, за что мы его любили.
Как построить не просто бар, но тусовку на районе.
Как построить не просто бар, но тусовку на районе.
Разговор о смыслах большого искусства.
Правила жизни, работы, отдыха.