«Ты никому не нужен»: история создателя бренда Ceremony

 

 Роберт Воронецкий  – двадцатитрехлетний парень, выросший в Курасовщине. Отучился в БГУ на кафедре управления бизнесом, провел полгода в Америке, поработал с китайским рынком и создал Ceremony – минский бренд с японской подоплекой. Пока вещи Ceremony носят Олег ЛСП, Boulevard Depo и Надежда Толоконникова, мы расспрашиваем Роберта о том, как сделать коллаборацию с Лидской обувной фабрикой, зачем нужна система дропов и сколько можно заработать с помощью отечественного стритвира.

 

VK     Instagram

 

 

 Путь Роберта 

– Я основатель Ceremony – человек, который принимает самые важные решения и задает вектор развития бренда. Вообще мой фэшн-бэкграунд довольно внушительный: я начал заниматься одеждой на втором курсе универа. Тогда у нас был проект с Америкой: это был бренд с довольно крупным оборотом, но с особой спецификой – мы делали базовые вещи для тех, у кого доход выше среднего. Я отрисовывал эскизы, мы отправляли их производителям в Китай и реализовывали в Америке. На тот момент мне было 19 лет, и за это время я понял, как работает фэшн-индустрия, разобрался в логистике, маркетинге и производстве.

О создании своего бренда я задумался лет в 20. В один момент я понял, что мне уже не интересна работа в Америке, и я захотел реализовывать свой творческий потенциал – эти мысли ко мне пришли в Майами, потому что Майами предполагает к чему-то красивому. Я вернулся в Минск в мае 2017-го, а Ceremony стартанул в октябре того же года.

 

 

 Запросы Ceremony 

Вообще период с мая по октябрь был довольно жестким: мои иллюзии о том, что я что-то знаю, разбились буквально в первый месяц. Думал, что знаю много крутых фишек, а в

Беларуси маленький рынок, так что сразу ворвусь и сделаю круто, но я даже не знал, где мне отшить одежду. Начались поиски производства, а люди, которые заняты в швейной индустрии, очень специфические: был один персонаж, который инсценировал сердечный приступ для того, чтобы выиграть еще недельку времени.    

Покупка тканей – это отдельный прикол. Я объездил все магазины и всех оптовиков Минска и Бреста в поисках брючной черной ткани в белую полоску – казалось бы, это просто, но в итоге я ее так и не нашел. С этим мне помог мой японский кореш: он прислал немного ткани и ситуация немножко решилась. Сейчас закупаем ткань оптом в Турции, беларусскую ткань мы не используем. Что-то мне еще присылает друг из Японии, но уже меньше, потому что посылки из Японии – это очень дорого, одна логистика чего стоит.

В каком-то плане мои запросы были обалдевшими: наш первый дроп вообще не включал в себя худи и свитшоты – мы в принципе отказались от классических вещей, с которых стартует стритвир. Сразу всем показали, что мы немного про другое.

«Мои иллюзии о том, что я что-то знаю, разбились буквально в первый месяц»

 Беларусско-японский бренд 

Я тусовался в Майами, что-то делал на пляже и там познакомился с со своим японским партнером Такаши Ито – там он проводил студенческие каникулы. По возрасту мы одногодки, он еще в универе учился, на дизайнера, а я уже имел свой бренд и чиллил в Америке. Тогда я подумал, что мы можем быть друг другу полезны: я дам ему опыт построения бренда с нуля, а он даст взгляд со стороны. Я понимал: если у меня будет выход на японский рынок в плане продаж, материалов и комплектующих, будет круто. Ему понравилось мое предложение, и мы прямо там, в Майами, начали что-то придумывать. Такаши  принимал большое участие в нашем первом дропе, но сейчас бренд полностью на мне – прямого участия он в нем не принимает, но мы продолжаем общаться.

 

 

 

 

 Команда и оборудование 

Я понимал, что если и дальше буду работать над Ceremony один, то все быстро закончится, поэтому стал расширять штат. На данный момент у нас два самых крутых SMM-щика в мире, графический дизайнер, бухгалтер и юрист в одном лице, начальник производства и технолог. Еще мы на постоянной основе сотрудничаем с двумя-тремя фотографами, моделями и админами, которые ведут нашу группу в «Вконтакте». Админы – это важные люди для бренда, поэтому у нас они получают нормальные деньги. Они не только отвечают на вопросы, но и собирают идеи от подписчиков.

Я открыл свое производство, потому что невозможно было найти на стороне тех, кто будет шить так, как нужно было мне. Взял кредит в банке, и когда сделал свое производство, меня отпустило – я понял, что что-то можно делать.

Сейчас у нас все круто. У меня есть помещение, в котором находятся разные машинки: плоскошовка, оверлок и т.д. Есть отдельный стол для закройщика с лазерным прибором, есть стол для установки фурнитуры. В прошлом году все было жестче: обтертые стены, швейные машинки – вот и все производство.

 

Коллаборации с «Кисленько», Louchesaints и Лидской обувной фабрикой.

Моя любимая коллаборация – работа с «Кисленько». Я периодически писал Сереже, создателю «Кисленько»: тогда он планировал стать дизайнером, периодически делал какие-то наработки и консультировался у меня. Как-то я поехал в Москву по своим делам, мы с ним встретились и решили сделать коллаб – мы сделали все очень непринужденно и быстро, и солд-аут нашего дропа был за 40 минут. Все прошло без малейшего напряга, это был кайфовый коллаб.

Кстати, все свои последние свитшоты «Кисленько» отшивают у меня, мол, здесь самое крутое качество.  Скажу больше: я трогал худи Supreme, и качество наших худи лучше.

Потом был коллаб с Louchesaints, но это другая история: там мы обсуждали все до миллиметра. Я люблю все быстро делать, но это вообще не про них – я отправлял им разные сэмплы, и разницы в них особой не было, но мы постоянно что-то меняли. В итоге мы два месяца протелепались с худи, футболкой и сумкой. Это было трудно, но они научили меня дотошному подходу к мелочам. Этот дроп мы распродали за 30 минут.

«Был один персонаж, который инсценировал сердечный приступ для того, чтобы выиграть еще недельку времени»

Лидская обувная фабрика – это совсем другой уровень. Тут все прошло очень круто: я очень люблю футбол и все детство играл в лидских кедах на асфальтовом поле. Они «вечные», но мне не очень нравился их цвет – в детстве я просто перекрашивал их баллончиком. И в один момент я снова купил лидские кеды, заснул в них ноги и понял: что-то нужно переделать. Выхожу из ЦУМа и думаю: блин, я ж могу не просто баллончиком кеды покрасить, а изначально сделать так, как я хочу.

Я захожу на сайт фабрики, нахожу там контактный номер, звоню и говорю: «Здравствуйте, меня зовут Роберт, я самый прогрессивный минский дизайнер. Я люблю ваши кеды и хочу сделать с вами совместную пару». Мне ответили: «Хорошо, интересно, запишите номер директора». Прошло минут 15, я позвонил директору, мы приятно поговорили, и минут через 10 я уже скидывал ему в Viber какие-то свои наработки. Мы сделали всего где-то триста пар: я думал, что мне там что-то на отъ*бись отошьют, но они говорили, как лучше сделать определенные детали, какие элементы менять – в общем, крутой подход. Я очень рассчитываю на то, что мы сделаем с ними еще один коллаб – хочу сделать кеды из искусственной кожи.

 

 Этичные материалы и очищение Земли 

Мы используем только искусственные мех и кожу. У нас есть шуба из искусственного меха – я просто не могу представить, как можно носить на себе чьи-то тела. Не могу понять тех, кто убивает живых существ для того, чтобы сделать себе одежду.

Вообще тема экологии волнует меня в первую очередь: я работал с Китаем и знаю, что крупные европейские и американские бренды им делают заказы только из-за того, что китайцы могут использовать вредное производство. Все понимают, какое влияние такое производство оказывает на экологию, но никто ничего не делает – тот же Louis Vuitton сжигает нереализованную одежду вместо того, чтобы ее перерабатывать.

Я люблю мир в общечеловеческом понимании и хочу стать одним из тех, кто будет способствовать очищению Земли – по этой причине мы используем в нашей одежде мембраны из переработанного пластика. Я понимаю, что на нынешних этапах это просто ничто, но мы уже создаем в сознании маленькой группы людей осознание того, что не вредить планете – это хорошо.

 

 

 

 

 Система дропов 

Я люблю делать много чего разного, и в эту концепцию хорошо вписывается система лимитированных дропов, потому что иметь на постоянной основе сорок разных наименований продуктов – это тяжело и никому не надо. Поэтому мне ближе схема «ты что-то реализовал, показал миру, мир это воспринял, ты это отдал – следующий этап». Я в каждую вещь что-то вкладываю, и каждая вещь – это реакция на окружающий мир.

 

 Художник, которого не поняли 

Я помню коллаб с Мишей Маркером – для меня это очень грустная история. Миша Маркер – это очень талантливый художник, русский Banksy, но наш совместный свитшот заказало всего 15 человек. У этих свитшотов был лучший месседж во всем русском стритвире, но мы просто рано с ним сделали коллаб – сейчас заказов было бы в разы больше. Лично я ситуацию с Мишей Маркером воспринимаю как случай, когда художника не поняли.

«Я просто не могу представить, как можно носить на себе чьи-то тела»

 Почему дизайнерская одежда стоит дорого? 

В дальнейшем одежда Ceremony будет стоить в несколько раз дороже. Сейчас мы можем позволить себе зарабатывать мало – у нас нет единиц расходов, которые есть у крупных брендов.

У нас классные материалы – турецкие ткани, японская фурнитура, мембраны из переработанного пластика. Подкладки в нашей одежде делаются из натурального материала, вискозы, хотя она и стоит в пять раз дороже полиэстера, но в полиэстере кожа не дышит. По законам рынка, мы должны увеличить прайс нашей одежды, но мы этого не делаем – для меня важно, чтобы как можно больше людей смогли заиметь одежду Ceremony. Я понимаю, что мы работаем на рынке СНГ – у людей не так уж много бабок, но по качеству мы можем соперничать с европейскими и американскими производителями. Те же Vetements – крутые чуваки, но в плане качества мы на близком уровне, хотя их плащи стоят 700 баксов, а наши – 150.

Сейчас одежда Ceremony стоит как Zara без скидки, это не космические деньги. Я даже не включаю в ценник тот факт, что наши вещи – это лимитированная дизайнерская работа. Если бы Zara выпустила плащи «arrest me», в них бы ходил весь Минск, но это не так – их сделали только мы. Мы просто хотим, чтобы вещи Ceremony были доступны для людей, живущих в Беларуси, хотя в плане стривира мы самый влиятельный бренд в стране.

 

 

 

 

 Сколько можно заработать стритвиром? 

Суммы мы получаем довольно большие, хотя деньги у нас не цель, а фактор успеха. Я живу только Ceremony, и я хорошо зарабатываю, но деньгами с большего не пользуюсь – они возвращаются в бренд. Валовая выручка Ceremony за ноябрь – 50 000 BYN. Я начал зарабатывать в 17 лет, в 18 я уже зарабатывал хорошие деньги, а к 23 годам деньги для меня значат максимально мало – то, что я получаю без денег, гораздо круче того, что я получаю за деньги.

 

 Что будет дальше? 

В клипе «The Brightside» у Lil Peep есть вельветовое худи – мы сделаем худи из плотного бархата, с вышивкой, имитирующей одну из тату Lil Peep.

Еще у нас будет коллаборация с часовым заводом «Луч» – мы сделаем самые крутые часы, которые были у них за все время. Дропнем модель где-то в феврале.

Сделаем маски – мы не выпускаем то, что уже есть на рынке, но с другим брендингом. Мы предлагаем свой концепт: отливаем силиконовые формы, делаем три разных материала, добавляем пластиковый каркас – маска должна быть удобной.

«Сейчас одежда Ceremony стоит как Zara без скидки, это не космические деньги»

 Идеология Ceremony 

Как сказал один из наших админов, «Ceremony – это долго, дорого и ох*енно». Долго из-за того, что нам приходится дошивать слишком большое количество предзаказов, дорого из-за материалов и ох*енно из-за того, что вещи из этих материалов получаются действительно классными.

Фото: Anastasia Bazyleva, Alexandra Romanovskaya