Как устроена рейв-сцена в Санкт-Петербурге?

 – Какие главные места в Петербурге? 

– У нас есть феномен Конюшенной площади, она находится рядом с церковью Спас на крови. Уже 4-5 лет там сконцентрировано несколько мест различной музыкальной направленности. Самые трушные из них, которые являются если не лучшими, то входят в топ-5 клубов России, – это Mosaique и Stackenschneider. Последний особенный тем, что там никогда не брали плату за вход. За всю историю только на открытии, 5 лет назад, нужно было платить. Это такое супердемократичное место со строгим фейсконтролем. Там никогда не было крутых привозов, но там могут выразить себя современные российские артисты. Сравнимо с берлинскими аналогами на 100%.

«Рейв-культура намного меньше, уже и сложнее. Это более камерное сообщество, где проще стать известным»

Mosaique сам по себе побольше, и туда возят известных артистов, но там моложе публика, прям самые юные рейверы.

Если говорить не только про клубы, а площадки, то есть место DOT на Васильевском острове. Но оно сезонное: летом открывается на крыше с видом на финский залив, а зимой работает в формате клуба. Правда, оно далеко от всего, поэтому если ехать, то только зная, на кого.

В Питере постоянно открывается что-то новое и закрывается, но Mosaique и Stackenschneider – места, проверенные временем, DOT второй год работает. Это если говорить про клубы и вечеринки.

 – А промо-команды? Кто делает самые крутые вечеринки в Петербурге? 

– У нас есть две крупные группировки: M_Division и Roots United. Первые больше про дарк-техно, индустриальность и эксперимент. Например, на одном из фестивалей в 4 утра они посреди сета включили классическую музыку Баха, и люди просто слушали. В 4 утра. Тысячи человек. Было довольно-таки мрачно.
 
Roots United делают самые крутые, после закрывшегося Outline, фестивали. Каждое лето они устраивают фестиваль электронной музыки Present Perfect в Музее уличного искусства, раз в два-три месяца – рейв из серии Off. Там уже более дружественная атмосфера, более светлая, более понятная лично мне.

Еще у нас есть летний проект на крыше Hi Hat, которым занимаются ребята из промо-команды Special Case. Они уже пятый год привозят очень крутых артистов, как правило, более популярных, чем в Mosaique, Stackenschneider и DOT. Они делают ставку на узнаваемость артистов и громкие имена, но иногда уходят в гламур. Собираются не рейверы, а модники. И у них жесткий фейсконтроль.

Культурный ренессанс

 – На каком уровне сейчас находится рейв-культура в Петербурге? Тяжело ли ей конкурировать с модными тенденциями со стороны, например с рэпом? 

– Как правило, публика не пересекается. Та аудитория, которая пойдет на концерт Гнойного, вряд ли не знает, что такое Arma и Outline, но это просто разные люди, разные вещи, которые никак не конкурируют. Рейв-культура намного меньше, уже и сложнее. Это более камерное сообщество, где проще стать известным. Это менее коммерциолизированная индустрия, чем рэп или попса. Как современное искусство. Единственное, с чем может конкурировать клубная культура и электронная музыка, это спорт.

 – Что ты имеешь в виду под спортом? 

– Футбол. Например, если бы я проводил мероприятие, я в любом случае не делал бы его в дни крутых матчей. Тут много фанатов, и это реально может повлиять на посещаемость, хоть и стыка культур нет.

В чем сила техно, брат?

 – Как ты думаешь почему рейв-вечеринки снова становятся популярными в России? Мне всегда казалось, что рейв – это всегда ответ на внешние социальные настроения, как, например, в Германии. 

– Я тоже изучал этот вопрос. Если говорить про Германию, то это легко объясняется. Во-первых, многие технологии развивались еще со времен Третьего рейха и после войны. Каждый немецкий гопник мог купить себе звукозаписывающую установку. Берлин стал столицей техно, потому что в тот момент там открылось огромное количество никому не нужных площадей, а власти города хотели их чем-то занять. Получить разрешение на открытие клуба было элементарно: ты говоришь, что будешь что-то делать на заводе, это будет приносить бабки. Поэтому они так расплодились, плюс подушка из технологий, которая всегда была в Германии.

«Каждый немецкий гопник мог купить себе звукозаписывающую установку»

Почему Питер? Я это связываю с тем, что за последние два года Питер стал единственным местом в России, где можно хотя бы что-то делать. Не могу сказать, с чем именно связан ажиотаж, думаю, с каким-то мировым подъемом. Продажи винила в этом году впервые достигли уровня 1998 года.
 
Это вряд ли связано с политикой, но в то же время тесно с ней переплетено. У человека, который однажды сходит на хороший рейв, тот же Present Perfect или Off, и увидит весь этот антипод гламуру, всему новостному и эстрадному – то, что не показывают по телевизору, – меняется сознание. Ты начинаешь понимать, что мы – это часть глобализированного мира.

 – Тогда чисто питерский вопрос: в чем сила техно, брат? 

– Техно – это свобода выражения. Клубная культура позволяет тебе оставаться собой и дает свободу. И в тоже время дает понять, что ты не один. Она тебя и раскрепощает, и социализирует. Можно много рассуждать о том, что техно – это жесткая музыка, мрачный уход от реальности и прочее. Но я не думаю, что многие люди, которые приходят на рейвы, хотят прям забыться. Это просто новая культура, современное искусство. Техно –это в любом случае про постиндустриализм и свободу от рамок и канонов.

Фото by Ivan Chernov (Resident Advisor), Elizaveta Meduneckaya