Нож в голову Ленина: что хотела сказать авторка арт-объекта?

Что случилось?

В Витебском центре современного искусства 1 ноября открылась выставка «Другое поколение есть другое пространство. Время женщин». Спустя три дня выставку закрыли из-за одного экспоната – холодца в виде головы Владимира Ленина. Официальная причина демонтажа – наличие последователей Ленина, чувства которых может задеть этот арт-объект.

Что за арт-объект?

Инсталляция «12 ножей в спину революции» – 700-граммовый Ленин-студень, сваренный из свиного бульона. Добавки традиционные – морковь, горошек, перец. Артефакт съедобный, но мерзкий на вкус: сочетание жира, перца, желатина и технических стройматериалов. «А еще он смешно дрыгается, если его пнуть пальцем», – говорит художница, авторка арт-объекта Анастасия Ганчарова.

– Расскажите, кто курировал выставку и какая у нее концепция?

– Сотрудники центра современного искусства Елена Ге и Елена Гурина. В основе выставки лежала тема эмансипации женщин за эти сто лет после революции, возможность свободного высказывания женщины как художника.

– На сайте и в фейсбуке Витебского центра современного искусства нет ни слова о выставке: ни о том, что она была, ни о причинах закрытия. В VK остались фотографии вашей инсталляции, но инфы о закрытии опять нет. Позиция ВЦСИ в том, чтобы произошедшее не комментировать? Вам о причинах закрытия сказали?

– Да, им нельзя комментировать эту ситуацию. Они решили закрыть выставку, так как мы задумывали это как цельный проект с разными по тональности и аспекту высказываниями. Демонстрировать «кастрированный проект» – еще более неприемлемая вещь, чем полное закрытие.

«Мем “Ленин – гриб” и лежал в основе этой инсталляции. Вместе с плесенью и липовым медом из песни Летова “Всё идет по плану”»

Здесь уместно выражение «вынуждены были закрыть». Фактически это перестраховка перед празднованием 7 ноября. Начальник отдела идеологической работы, культуры и по делам молодежи Витебского горисполкома Наталья Шиенок сказала, что это место и время неприемлемые для таких эпатажных проектов. Она интерпретирует мою инсталляцию как высказывание с каким-то агрессивно-настроенным толком, а это не так.

– Парадоксальная ситуация: люди, закрывшие выставку, вроде бы понимают, что такое искусство, цельность выставки как художественного проекта. Но это понимание почему-то заканчивается на голове Ленина из холодца, на которую даже пока не жаловались. Возможно ли современное искусство без эпатажа? Почему такому искусству не место в Центре современного искусства?

– Организатор выставки – Центр современного искусства. Он не частный, а относится к отделу культуры и идеологии. Если отдел идеологии что-то рекомендует, то не выполнить распоряжение Центру, думаю, будет сложно.

Во время подготовки выставки я обсуждала работу с организаторами из Центра. Кроме иронии, баловства и эпатажа в ней ничего не увидели – работа не представляла ни для кого никакой угрозы. На открытии мероприятия все были веселы, оскорбленных не было.

А уже на следующий день приняли решение о закрытии. Видимо, после репортажа «Комсомольской правды» отдел идеологии обратил внимание на выставку.

«Столкновение моей работы с реальностью и запрет инсталляции сделали ее острой. Случайно»

– В нескольких интервью вы говорили, что для вас эта инсталляция вообще не про политику, остроту, критику. Просто постмодернистский взгляд, который после мема «Ленин – гриб» так и напрашивался. Вы понимаете, каким образом смысл прочитывается другими, почему так происходит?

– Мем «Ленин – гриб» и лежал в основе этой инсталляции, да. Вместе с плесенью и липовым медом из песни Летова «Всё идет по плану».

– Но Летов был острым, критичным и о политике. То есть такая окраска у вашей работы все же есть?

– Естественно, не стоит скрывать того, что там была легкая издевка над образом вождя. Мы все имеем остро политизированное прошлое. От этого не уйти, конечно же. Но сейчас это уже история. Однако какие-то рефлексы остались, и восприятие, о котором вы спрашиваете, растет из этих рефлексов.

В этой инсталляции я хотела собрать воедино и воинственность приверженцев коммунизма, и усталость аполитических людей, и женское видение мужской агрессивной возни в борьбе за власть.

– Вам не кажется, что реакция на вашу работу делает ее более ценной в том смысле, что показывает: Ленин в Беларуси еще не стал прошлым, отлить его из холодца – это слишком смело даже для музеев современным искусством?

– Я, видимо, живу в каком-то своем космосе, более свободном, и не полностью понимаю, что мы недалеко уползли от советского. Столкновение моей работы с реальностью и запрет инсталляции сделали ее острой. Случайно.

«Я совсем не серфер хайпа, но коммуницировать с людьми на уровне идей мне нравится»

– Это первая ситуация, когда вы оказались в роли скандальной художницы? Вашими работами до этого не оскорблялись?

– Раньше я предпочитала более запутанные и туманные формулировки.

– Какие образы вы использовали раньше, какие темы вас трогают?

– Меня волнуют вопросы более сложные, чем политика или социология в чистом виде. Скорее, внутренние психологические причины того или иного действия, события.

Года четыре назад в галерее «Ў» была выставка «Рэплiка». В рамках выставки показывали и мой проект «Вычитать, умножать», посвященный насилию людей друг над другом. Имелось в виду разное: от внутрисемейных до пыточных применений силы и психологического подавления.

В Витебске в арт-пространстве «Толстого,7» размещен мой проект «Там, где нас нет» с компиляцией графики и инсталляции – про состояние близости, открытости и эмпатии между людьми.

– Сейчас вы на волне хайпа. Что дальше? Какие планы?

– У меня в работе уже есть пара проектов для коллективных выставок. Делать серию чьих-то голов точно не хочу. Хотя вру – если будут предложения, то возможно. Я совсем не серфер хайпа, но коммуницировать с людьми на уровне идей мне очень нравится. Вся эта шумиха в СМИ занятна.