«Инста горела»: как беларусы запустили успешный продакшен в Париже

 

Телепорт в Париж из-за прилавка с шоколадными зайцами

 

 Оля:  Идея о переезде из Беларуси пришла давно. Мы с Женей думали о разных направлениях, но в какой-то момент наш друг Дима из Парижа предложил Жене работу на стройке и возможность пожить у него первое время. Тогда это казалось просто интересным предложением, но сейчас мы понимаем, что эта была та самая случайность, которая помогла найти нашу дорогу.
 
 Женя:  Мы никогда не рассматривали Париж – он казался максимально клишейным, больше хотелось в Берлин, где всегда было крутое андеграундное движение. Но смена обстановки, предложение по работе и понимание того, что ситуация с артом там точно пободрее, чем в РБ, – почему нет? И вот я уже крашу стены в квартире с окнами на Сену и Эйфелевой башней за углом.

 Эмиль:  Я планировал переезд, собирался в Германию: Дюссельдорф, Кельн, Берлин. Но в Германии я видел проблему с легализацией, с жильем, а в Париже ребята – так я там и оказался.

«Мы перепрыгивали через турникеты в метро и убегали от контролеров, чтобы не платить за проезд»

– Чем вы занимались до переезда во Францию?

 Оля:  Я работала в рекламном агентстве, иногда писала критические статьи про кино и беларусский перформанс, а последняя моя работа была весьма авангардной: я продавала шоколадных зайцев в павильоне ChocoArt. Отличный вариант «под прикрытием»: с хорошим графиком и возможностью подготовки документов для телепортации из-за этого прилавка.

 Женя:  Я работал дизайнером, параллельно делая выставки и видеоарт, чаще всего с Эмилем. Однажды мы сняли видео о проблеме выставочного пространства и зрителя в РБ – сожгли на камеру свои академические работы. Тот ролик «Масленица» сперва попал на фестиваль artvideoKOELN, потом – в Torrance Аrt Museum в LA. В Америку мы тогда не полетели, но видео там крутилось долго, а после добралось до Индии.

 

 

 Эмиль:  У меня отец – музыкант, и, когда я сообщил, что хочу стать музыкантом, он сказал: «Сынка, это вообще не кормит, выбирай любую профессию, музыкантом ты и без этого станешь, если захочешь». И я, бл*дь, стал художником! На музыку меня потом собрали ребята.

– Каким было первое время после переезда? Тяжело было адаптироваться?

 Оля:  Женя много работал на стройке, а по вечерам писал живопись. Я все время пыталась куда-то устроиться, но без документов и французского языка можно было делать карьеру только уборщицы или бэбиситтера.

Париж забирал все деньги. Долгое время мы перепрыгивали через турникеты в метро и убегали от контролеров, чтобы не платить за проезд. Но несмотря ни на что мы были очарованы этим городом и людьми, которых там встречали.

 

 

 Женя:  Для меня переезд вызвал честный диалог с самим собой, повлек перемены во всем, и в направлении живописи тоже – я ушел от фигуратива в абстракт, стал готовить новую серию работ. Спасибо Диме, который разрешал засирать его квартиру красками.  

– Как решили вопрос с жильем?

 Оля:  Наша первая съемная квартира была просто фантастическим вариантом за смешные для Парижа € 750. 32 квадрата без документов и депозитов. Сдал ее один знакомый француз, который держал пару сквотов. Из плюсов – 15 минут на поезде до Нотр-Дама, из минусов – шесть полос магистрали за окном. Матрас, стол и стулья мы нашли на улице. Плита, унитаз и горячая вода в душе – этого было достаточно для существования.

«Наша первая съемная квартира была фантастическим вариантом за смешные для Парижа € 750»

 Эмиль:  Пару месяцев я жил с ребятами. Я спал на матрасе у барной стойки, а за компом сидел на сундуке с одеждой. Но, имея минимум для существования, мы брали все от красоты самого города и людей в нем.

 Женя:  Постепенно в Париж стали подъезжать друзья – и началось движение, которое нас занесло в тусовку к местной русской диаспоре, связанной с артом, музыкой, фэшн-индустрией. Круг знакомств и возможностей стал расширяться.

 

 

Как Kinoproby начались и как «зажгли» инсту

 

 Оля:  Мы с Женей всегда снимали видео, но это было больше home edition для приятных воспоминаний. Именно в Париже пришла идея вывести хобби в публичное пространство. Это была проба, плюс мы всегда любили кино.
 
Как-то на вечеринке я взяла контакт у модели – она была на панковском стиле и с прической «под армейского мальчика». Договорившись о месте съемки, я собрала look из своих винтажных вещей, одолжила камеру у знакомого фотографа и сделала нашу первую «пробу». Тогда встал вопрос: как репрезентировать то, что получилось? Мы придумали название и лого, переименовали свой личный инстаграм-аккаунт, где было около 800 подписчиков, и стали выкладывать новый контент. Так начались «Кинопробы».

 

 

 Оля:  Скоро я поняла, что смотреть в объектив при съемке видео – это не мое, а вот Женя прекрасно чувствовал композицию кадра, ракурс. Вообще все, что создает Женя, – больше о чувственном восприятии и часто о нарушении технических правил. И это было идеально. Если бы мы придерживались правил, ничего бы не вышло.

 

 

 Женя:  Париж – город с большой конкуренцией, и, чтобы не чувствовать себя говном, ты начинаешь двигаться быстрее. Мы знали, что придется много работать над своим портфолио, прежде чем получим свою долю респекта в этой сфере. «Кинопробы» забрали нас максимально: мы просыпались с мыслью о монтаже, хотя легли всего пару часов назад. И мы поняли, что занимаемся любимым делом.

 Оля:  Первый год был самым сложным, нас несколько раз кидали на деньги – конечно, в тот момент, когда мы больше всего на них рассчитывали.

 

 

– Сейчас у вас более 200К подписчиков в Instagram. А сколько человек в команде? Кто и чем занимается?

 Женя:  Состав команды зависит от проекта и страны. Например, локальный ассистент будет более полезен, чем возить своего основного. У нас есть свои люди в разных городах, готовые организовать аренду техники, света, скаутинг локаций. Также у нас большая база профессионалов по бьюти-части.

 

 

 Оля:  Мы вместе с Женей разрабатываем концепт, собираем все элементы съемки. Работаем только с оригинальным звуком, чаще всего с Эмилем, но в зависимости от проекта мы сотрудничаем с разными музыкантами – к примеру, серия «Метро» смонтирована под Super Besse. Переговоры – важную их часть – берет на себя наша хорошая подруга Александра Мисик.

 

 

– Эмиль, ты сначала смотришь, что ребята отсняли, а потом накладываешь музыку? Или наоборот?

 Эмиль:  Конкретной последовательности нет. В первый раз ребята нашли пару треков, на словах объяснили, что им нужно: сделай как здесь. Это было видео для David`s Road с Аней Амельяновой. Я написал музыку, и мы сработались. Сейчас ко мне прилетают либо фото, либо черновые видео, далее я собираю композицию и высылаю ребятам. Так мы некоторое время «играем в пинг-понг» до получения нужного результата.

 – Как возникла идея проекта «Метро»?

 Оля:  «Метро» мы придумали с целью эксперимента и из-за большой любви к эстетике 90-х. Идея была очень простая: показать истории, которые могли бы случиться на станции метро. Мы сами собирали луки в винтажных секондах, искали на барахолках атрибуты, монтировали под постпанк Super Besse (это был идеальный союз). Первый ролик, запущенный в анти-прайм-тайм, выстрелил. И мы продолжили.

 

 

 Оля:  Однажды мы наткнулись на аккаунт модели Клары Берри и поняли, что она чем-то похожа на символ 90-х – Синди Кроуфорд. Клара любила похулиганить, а новый концепт требовал таких навыков – так она стала культовой «Девочкой с плеером». Кстати, кассетный плеер нашли с трудом – купили за последние € 25 при цене в € 50. Мы знали один лайфхак: под конец рынка большинство работников уже подшофе, что выводит торг в твою пользу.

 Женя:  После запуска этого ролика инста горела. У бренда штанов, в которых была Клара, случился полный sold out; косметические компании постили себе ролик со своими лого, подписывая, будто Кларины волосы были вымыты их шампунями; рэперы раскручивали свои саундклауды и ютуб-каналы. Можно лишь догадываться, сколько миллионов просмотров в общей сумме у этого видео и сколько людей на нем заработало.

 

«После запуска ролика инста горела. У бренда штанов, в которых была Клара, случился полный sold out»

 

 Женя:  Мы создали «вуайеристический» проект: многие любят подсматривать в замочную скважину, в нашем случае – камеру наблюдения.

– Были ли у вас проблемы с цензурой в инсте? Как вы ее обходили?

 Оля:  Да. В этом году Instagram решил особенно жестко карать тех, кто занимается распространением порнографии, и, учитывая то, сколько постов было удалено у нас, мы наконец узнали свой «жанр». На самом деле – тупейший алгоритм, который игнорирует многие реально порнушные посты и лоялен к фоткам охотников, позирующим на фоне застреленного животного. Мы устали от этого и больше не доверяем свой контент Instagram.

 

 

Миллионы просмотров: как оно?

 

 Оля:  Момент, когда мы точно поняли, что про нас знают, – это история про твиттер. Как-то нам показали ролик «Метро», запущенный на аккаунте с 1К подписчиков, где было уже 2,5 миллиона просмотров. Нас не указали как авторов, но очень много людей писали в комментариях, что это by Kinoproby. Увидев, какое количество людей из разных стран готово отстаивать наши права, мы поняли всю мощность движения.

В течение последнего года мы сделали большое количество работ, которые стали не менее популярны, чем «Метро». Наш аккаунт вырос на 170К, и для нас это самое большое доказательство того, что однажды твое «хобби» может стать интересным стольким людям.

 

 

– Если герои сюжетов – модели с популярными аккаунтами, то кто кому приносит популярность?

 Оля:  Мы несколько раз работали с популярными моделями, но в первую очередь они подходили по кастингу. Часто нам пишут девушки с миллионной аудиторией или поп-звезды, но, если наши взгляды очевидно разные, нам не по пути. Конечно, у проекта больше шанса быть увиденным, если он запускается на хорошем охвате. Но если контент будет мимо, популярность модели не поможет. Мы всегда за фактуру и харизму.

 

 

 Оля:  От наших проектов больше везет моделям, ведь люди меньше интересуется теми, кто стоит за созданием картинки. Но жаловаться нам не на что: собралась большая аудитория, что у продакшенов бывает редко, а это значит, что «Кинопробы» – целое комьюнити.

– Кто ваши заказчики и аудитория?

 Женя:  Заказчики в основном дизайнеры и музыканты. Аудитория больше американская.

 Оля:  Помню, нам кто-то написал: «Люблю вас из Японии». Мы это опубликовали, и через какое-то время наш директ взорвался сообщениями чуть ли не из всех стран мира. Нам присылали «hi!» даже из Непала и Нигерии.

«Часто нам пишут девушки с миллионной аудиторией или поп-звезды, но, если наши взгляды разные, нам не по пути»

– Каково процентное соотношение проектов для себя и на заказ?

 Женя:  Все проекты, что мы сделали на сегодняшний день, даже если это был заказ, мы делали как для себя. Заказчики давали карт-бланш – доверяли нашему вкусу и хотели именно наш стиль. Мы не работаем с теми, кому нужно их видение нашими руками.

– Расскажите про самые удачные имиджевые и коммерческие проекты?

 Оля:  Имиджевая – «Метро». Каждое видео создавало вокруг себя огромное движение. Была даже такая шутка: если вам необходимо прокачать свой аккаунт – постите любое видео из проекта «Метро».

 

«Play boy», проект «Метро»

 

 Оля:  Год назад во Флоренции мы испытали особое чувство, стоя перед огромным экраном на фасаде магазина Luisa via Roma. Мы смотрели видео, которое сняли для итальянского бренда The Attico в пустыне Сахара с моделью из Каира. Марьям только сняла хиджаб, пошла против своей семьи и решила попытать удачу в модельной карьере. Она в первый раз стояла перед камерой, и это была наша камера. Невероятный по своей энергетике и силе опыт – и для нее, и для нас. Недавно мы встречались с Марьям, и у нее все замечательно: предложения по работе, новые друзья, много планов. Ее заметили, и она смогла начать новую жизнь. Это и есть наш самый удачный коммерческий ролик.

 

 

– Оля и Женя, вы семья. Сложно ли работать вместе?

 Оля:  Нам часто задают этот вопрос. Ответ: нет! Мы слышим друг друга и горим одной идеей.

– Bad advice from Kinoproby?

– Правила – это чьи-то фантазии. Придумывайте свои.

 

Instagram     YouTube     Vimeo