Привет со дна. Как я сходил на «Песню года – 2020»

Редактор «Першака» Леша Горбаш провел четыре часа жизни на беларусской «Песне года». Вместо репорта у него получилось грустное открытое письмо всем причастным.

 

«Леша, хочешь сходить на “Песню года”?» – сообщение, которое сперва удивило. А что это такое? А, «Песня года», которая на ОНТ. Это еще проводится? Конечно, надо идти: когда еще можно так угореть и заглянуть в мир зазеркалья? В редакционном чате задание сформулировали как «надо сходить и написать репортаж из загробного мира».

Уже в день ивента в голове появилась и другая мысль: а что, если там все не так уж и плохо, а мы все немного забронзовели и обнаглели в своем интернет-мирке? Поэтому ко Дворцу спорта я подходил с интересом и чувством легкой интриги.

Первое удивление ожидало уже там. Начало было заявлено на 16:30, а за 20 минут до него у Дворца выстроилась внушительная очередь. Примерно как у Re:Public, когда туда приехал очередной герой новой школы. Но пока мне нужно чуть дальше – на служебный вход, чтобы забрать билет у Ани Новицкой, менеджерки Леры Яскевич: они и позвали на этот праздник (не)жизни.

Там же встречаю Петю Клюева, с которым мы проведем вместе следующие четыре часа: сперва на фуд-корте «Галереи» за обсуждением всего подряд (по ощущениям это лучшее интервью года, которое ты никогда не прочитаешь), а потом и на балконе Дворца спорта за просмотром «Песни года».

В итоге мы чуть опоздали к началу действа, пропустили вступительную речь ведущих и выступление Инны Афанасьевой, зато зацепили последние нотки перфоманса «Тяни толкай» (да, эта группа еще существует) и увидели группу Las Vegas, которых наградили по итогам зрительского голосования.

Тут у меня в голове возник вопрос: это что за зрители такие? Для ответа было достаточно посмотреть по сторонам. Основная часть аудитории – примерно половина зала – женщины предпенсионного возраста, для которых, кажется, такие ивенты – обязательная часть ежегодной рутины. Внуки ходят на FSP, бабушки – на «Песню года». И это, кстати, абсолютно нормально. Следующая по распространенности категория – мужчины лет 40 с женами, которые наверняка слушают в машине радио «Юнистар», вот они как раз и могли участвовать в том самом зрительском голосовании.

«Онлайн-феномен Солодухи как раз отлично объясняет, что не так с большинством его коллег»

Еще один срез публики – это молодые мамы, которые привели сюда своих совсем юных (от детского сада до 1-2 класса школы) детей. Потому что для них здесь было выступление хедлайнера (или «главной эстрадной звезды», что уместнее в контексте мероприятия), о котором чуть ниже.

И если вынести детей за скобки, то я в свои 27 наверняка был одним из самых молодых зрителей в зале.

Примерно 30 минут в зале хватило, чтобы понять: никакого доброго текста с посылом «а знаете, это вполне достойное мероприятие для своей аудитории» не выйдет. На сцене происходил абсолютный ад.

Ведущие уверенно шли по сценарию, хорошо подыгрывали друг другу и не сбивались на экспромт. Проблема в том, что авторы сценария премии написали абсолютно отвратительный текст. Нафталиновые штампы, отвратительные шутки (90% которых встречалось гробовой тишиной), дикие описания музыкантов, выписанные из худших «совковых» музагиток – от всего этого становилось очень грустно. А когда Евгений Булка пародировал рэп-частушки, невольно вспоминалось гениальное появление Бакея, Какоры и Кипы в программе «Пин_Код».

Только если пацаны там знатно угорели по постиронии, тут все было так стерильно, что… здесь у меня закончились цензурные слова, повторять про нафталин не хочется, поэтому давайте прямо: это все ужасный п****ц, которого не заслуживает даже самая мелочная и злая учительница химии из вашей школы.

Большинство артистов выступало под «плюс» – тут как раз ничего удивительного и стыдного нет, Агутин у Дудя как-то доступно все объяснил: выстроить звук сложно, за ним пусть ходят на сольные концерты.

Проблема в том, что сольный концерт Искуи Абалян не нужен, кажется, вообще никому, пусть она и пела под приятный синтпоп. Вот еще пара имен, которые ты точно знаешь в формате «ну это какие-то представители беларусской эстрады, никогда не слышал(-а) ни одной их песни, правда»: Галина Шишкова, Саша Немо, Алена Ланская.

«Все эти выступления сидящий рядом Клюев ловко описал как “советская драматургия”»

Все эти выступления сидящий рядом Клюев ловко описал как «советская драматургия» – и да, это все очень напоминало архивную запись «Песни года БССР», которую благодаря современным технологиям вдруг транслировали в 3D.

Верх абсурда наступил на выступлении Галины Шишковой. Ей для перфоманса на сцену выкатили диван, на котором расположилась танцевальная поддержка. И это лучше просто один раз увидеть – вот, пересмотрел еще раз, опять нервно рассмеялся.

Приятные удивления все-таки были. Это и выступление артиста Uzari – вроде и банальный радио-поп, но человек как минимум хорошо поет (живьем), как максимум – отлично выступает. Сюда же – выходы на сцену NaviBand (это все еще самая добрая музыка в Беларуси) и Nizkiz, впечатление от которых не подпортил и летающий по всему Дворцу спорта звук. И девушка Lima Osta, о которой впредь стоит писать на «Першаке», а не смотреть во Дворце спорта.

Впечатлила и Лера Яскевич: и выступлением, и реакцией на него зала. В «сторис» она всю неделю что-то репетировала на рояле, как оказалось, готовилась спеть «Прощай. Прости» на «Песне года», а потом перебить ведущих, готовящихся ее проводить, и дополнить все кавером на «Шантаж» Коржа. Не знаю, войдет ли это в эфир на ОНТ (что-то подсказывает: нет), но «Песня года» в Беларуси без Макса Коржа – это в самом деле какой-то оксюморон.

Хедлайнером выступал Тима Белорусских. И лучшее, что я видел в этом году, – это 6-летняя девочка, которая так искренне скакала, подпевала каждому слову и кричала «Тимаааааа», что я не никогда не смогу написать ни одного негативного слова в адрес Тимофея.

Глядя на сет-лист, я, конечно, ждал Солодуху, который выступал перед Тимой. Потому что «угореть» (осознанно) и «постирония» (кажется, не очень) – это как раз про моего любимого мем-мэтра. И он не подвел. Потому что Александр въехал в зал на коне. Никаких кавычек: Солодуха реально появился под сценой на лошади, вручил супруге-имениннице цветы, после чего исполнил свою новую (на мой вкус, отвратительную) песню. Но ощущение, что я наконец-то соприкоснулся с великим, почему-то не покидало.

Онлайн-феномен Солодухи как раз отлично объясняет, что не так и с большинством его коллег, и с такими мероприятиями в целом. Окей, вы не хотите смотреть по сторонам и осознать, что формат «эстрадная песня из восьмидесятых» умер еще в начале этого века. Все справедливо, вы – люди другой эпохи, где не было ни соцсетей, ни интернета как такового. Я вполне допускаю, что вам даже нравятся все эти поросшие мхом музыкальные номера и пошлые стихи. Как и стразы из платьев (а не наоборот).

Но музыкант, отказывающийся от развития, – это мертвый музыкант. Премия, единственная причина существования которой – это необходимость ее наличия в эфирной сетке, – это мертвая премия. Индустрия, которая мимикрирует жизнь и делает вид, что Инна Афанасьева – певица года, – это мертвая индустрия.

«Привет со дна, мне не понравилось»

А музыкальная индустрия в Беларуси – живая. Молодая и зеленая, она только встает на ноги. Просто в ней нет места организаторам «Песни года» – жизни нет как раз в них. Как нет и понимания современной музыки, иронии и открытости к новому.

Справедливый вопрос: разве можно ожидать другого от «Песни года»? Скорее всего, нет. Но мне уже давно не нравится подход: «Ой, ну там всегда так, чего злиться». Нельзя не злиться. Не нужно молчать. Минск меняется к лучшему – это здорово. Пусть иногда проигрывают даже лучшие инициативы, как было со «Сном Гоголя».

За последние 10 лет у нас сложилась отличная сцена, где достаточно героев. Взять хоть группу «ЛСП», участник которой мужественно провел со мной 4 часа на «Песне года», хоть «Петлю пристрастия», которые уместны на «Вечернем Урганте», но явно неформат для «Песни года» на ОНТ, где несколько лет назад пустили в эфир концерт Коржа в «Арене».

Видимо, важно проговорить: появление на «Песне года» Леры Яскевич, Lima Osta или Тимы Белорусских – не зашквар. Это классный шаг, чтобы открыть себя новой аудитории. Не той, которая побежит давать тебе цифры стриминга или просмотры на YouTube. А той, которая удивится: «Ого, вот это молодежь дает».

Но «Песня года» в ее нынешнем виде – это зуд, зазеркалье и зашквар, похожий на смотр краеведческого музея, организаторы и идеологи которого уже давно не руководители, а восковые экспонаты этого предприятия.

Привет со дна, мне не понравилось. Возвращаюсь сюда, в уютный интернет-мирок. Я все еще не «заслуженный музыкальный автор» Беларуси. И теперь стать им – мой главный страх.

Прэм’ера кліпа: Applepicker танчыць у Асмалоўцы і пад «кукурузінамі»

Прэм’ера кліпа: Applepicker танчыць у Асмалоўцы і пад «кукурузінамі»

Гісторыя пра бесклапотнага лайдака ў душэўных менскіх лакацыях.

Ад аўдыякасеты да Мексікі  – шлях гурта Nürnberg

Ад аўдыякасеты да Мексікі – шлях гурта Nürnberg

Як сабраць 6,7 мільёнаў праслухоўванняў трэкамі па-беларуску?

Дом, который построил Никита Орлов. Каким получился новый альбом Applepicker

Дом, который построил Никита Орлов. Каким получился новый альбом Applepicker

Участник «СОЮЗа» рассказывает про каждый трек своего сольника.

Сберечь тепло. Как живет Макс Корж?

Сберечь тепло. Как живет Макс Корж?

Как поменялся самый популярный беларусский артист за последние годы?

Семь лучших беларусских альбомов 2022 года

Семь лучших беларусских альбомов 2022 года

Музыка, которая лечит.

9 главных событий беларусской сцены последнего времени

9 главных событий беларусской сцены последнего времени

Сразу несколько кандидатов на звание «альбома года».

Чем дышит беларусская музыка последние месяцы?

Чем дышит беларусская музыка последние месяцы?

Появляются классные вещи.

Фоторепорт: #mybloodyfestival в Лукишской тюрьме

Фоторепорт: #mybloodyfestival в Лукишской тюрьме

Десакрализация места с мрачной историей.

Stazhery, Виталий Артист, «импли» – кто еще выпустил новую музыку?

Stazhery, Виталий Артист, «импли» – кто еще выпустил новую музыку?

Рассказываем о новых релизах и начинаем планировать лето.