Открытое интервью с Александром Найденовым

 

День радио

– Начну с вопроса, который слушатели задают чаще всего: почему в эфире играют одни и те же треки? Где новая музыка?

– Этот вопрос я получаю с регулярностью 1-2 раза в день. И у меня есть заготовленный ответ на этот вопрос. Свою любимую музыку мы слушаем дома и в собственном телефоне, а на работе – ту музыку, которая интересна нашему целевому слушателю. Именно целевой слушатель определяет то, какая музыка должна звучать в нашем эфире.

Мы постоянно задаем вопросы слушателям: что вы хотите услышать в эфире, какие программы, какие песни? Есть такое музыкальное тестирование, которое мы делаем шесть раз в год: мы берем самые запоминающиеся фрагменты песен, с помощью наших социологов формируем квоты, чтобы было представлено как минимум население Минска, и зовем людей слушать эти песни, которые подаются в анонимном формате. Люди ставят оценки, и практически по каждой песне эфира у меня есть полная раскладка – к примеру, я могу с легкостью узнать, какие песни нравятся женщинам в возрасте от 34 до 39 лет.

«Свою любимую музыку мы слушаем дома и в собственном телефоне, а на работе – ту музыку, которая интересна нашему целевому слушателю»

– Сколько человек принимает участие в этом тестировании?

– Для этого достаточно сотни человек.

– Другие радиостанции тоже этим занимаются?

– Не все – есть две радиостанции в Минске, которые тоже проводят подобные тесты.

– Как эти тестирования влияют на эфир?

– После предыдущего исследования мы существенно подкорректировали то, что выходит в эфир, – тогда и появился слоган «только хиты 90-х и 2000-х». Тогда мы и начали взбираться на первое место, и для меня это было неожиданно быстро.

– То есть музыкальное содержание эфира не входит в твою компетенцию?

– Это входит в мою компетенцию, но в данном случае слушатель диктует, какие песни ему интересны и какие песни ему нравятся. Я понимаю, что из русскоязычных артистов для нашей целевой аудитории в топе певица Елка, и вот хоть ты тресни. Поэтому я буду играть много Елки и ставить те конкретные песни, которым поставлены высокие оценки. Это все определяет мой слушатель, я тут ни при чем.

 

 

 

 

3/4 эфира

– Не могу не затронуть историю с 75-ю процентами…

– 75% – это квоты для беларусской музыки, которая должна отыгрывать в определенные часы эфира. Сначала было 50%, потом появились 75%. На старте это введение действительно дало какой-то толчок к развитию поп-музыки, но поп-музыка – это история про экономику: если у людей в стране есть деньги, то в стране есть поп-музыка. Рок-музыка в нашей стране на хорошем уровне только из-за того, что эта музыка существует где-то в альтернативе, а в поп-музыке нужны деньги людей, которые будут ходить на концерты, деньги исполнителей, которые будут вкладывать их в свои клипы и песни.

– В двух-трех предложениях: какие плюсы есть у этого 75-процентного введения?

– Плюсы были только в первое время – я думаю, что сейчас назрела необходимость эту норму пересмотреть. Я носитель очень непопулярного мнения о том, что беларусскую музыку нужно поддерживать, и поп-музыку в том числе. Мои мысли в последнее время заняты тем, каким образом беларусскую музыку «уложить» в эфир так, чтобы она звучала в течение всего дня с той или иной степенью равномерности. Мне кажется, когда мы своим артистам устраиваем своеобразный «заповедник» – выставляем их только в какие-то определенные часы, – мы сами себе рубим сук. Мне хочется больше беларусской музыки в эфире.

– Назови несколько беларусских артистов, которые вписываются в формат радио Unistar.

– Я понимаю, что группа «J:Морс» вызывает интерес у нашей аудитории, и вижу, что группа Naviband вызывает отличные эмоции у нашей аудитории, поэтому я делаю презентацию альбома Naviband в эфире. Аня Шаркунова и группа «Без Билета» тоже нам интересны. 

 

 

Когда разнообразие не нужно?

– Кто является вашими конкурентами в данное время? По рейтингу Unistar первое в Минске, а кто находится на втором и на третьем?

– Сейчас скучную штуку скажу: у нас есть компания, которая замеряет рейтинги в Минске и областных центрах. Каждый месяц мы получаем свежие данные и цифры. Это все делается по международной методике, суть которой в том, что людям звонят и спрашивают, что они слушали вчера.

Unistar сейчас самая популярная радиостанция в Минске – на нашу частоту настроен каждый пятый радиоприемник. Далее идут «Новое радио», «Русское радио», «Юмор ФМ» и «Радио РОКС». Мы к этому результату пришли не сразу – лет пять назад была абсолютная гегемония «Русского радио». Но мы люди упорные, следуем социологии и не будем делать то, что взбредет в мою туманную голову, – мы опираемся на результаты исследования социологов.

«Радио Unistar сейчас самая популярная радиостанция в Минске – на нашу частоту настроен каждый пятый радиоприемник»

– Помню, как вы запускали историю с «Британским сезоном»…

– Да, это было неправильно. Дело в том, что идея с сезонами на радио не очень хороша, и это я постоянно повторяю рекламодателям, которые к нам приходят. Я говорю о том, что зачастую у нас очень обманчивые впечатления о собственном продукте. Это касается вообще всех – производителей кроссовок, кед и лапши быстрого приготовления. Мы зачастую настолько погружены в свое дело, что очень приблизительно представляем, насколько в него погружены наши потребители, – мы переоцениваем степень их заинтересованности в нашем продукте. Нам кажется, что потребителю очень важно то, как мы меняемся и какие трудности преодолеваем, а на самом деле потребителю наплевать – он хочет получать качественный продукт здесь и сейчас. Поэтому идея с сезонами не очень хороша для радио. Это игра с самим собой – мы меняем себя для того, чтобы привносить какое-либо разнообразие. Вообще «разнообразие» – это слово, которое является для меня заклятым врагом. Когда людям нужен стабильный уровень качества, разнообразие не всегда необходимо.

– То есть во время «Британского сезона» люди стали слушать вас меньше?

– Да, там были не очень хорошие показатели. Из этого эксперимента я понял, что радио – это штука про душу и настроение. Как только ты меняешь хоть какую-то последовательность песен, как только у тебя в эфире появляется хоть одна песня в час, которая «ломает» какие-то устоявшиеся каноны, – результаты становятся катастрофическими, и такими они становятся именно для радио.

 

 

 

 

Кому нужно радио?

– Насколько артистам нужно радио?

– Если это поп-артист, то ему это важно. Хоть границы поп-музыки и размылись, все равно нужно подключать радио к своему творчеству. Еще дело в том, что радио хоронят не одно десятилетие – несколько лет назад на конференции в Москве я слышал, что Spotify убьет радио в течение ближайшего года. Spotify который год работает в убыток, а с радио все в порядке. Стриминг существует параллельно, а радио – это немного про другое. Люди довольно ленивые, и они готовы доверять радиостанциям, которые глубже копаются в социологических вещах.

– Тебе часто звонят артисты с предложением поставить их песню в эфир?

– Звонят, и я приветствую такую коммуникацию. Мне нравится, когда артисты не просто присылают трек, а спрашивают, почему их песня попала или не попала в эфир. У беларусов есть нытье по поводу того, что все, что сделано в нашей стране, – это не интересно. Но когда на тестировании мы даем людям возможность послушать треки без названия, они реагируют хорошо. Как только ты говоришь о том, что это беларусская песня, человек начинает относится к этим трекам с предубеждением. Это наш большой национальный комплекс, с которым нужно сражаться. Нам нужно сделать так, как сделали украинцы – взять себя в руки и попытаться полюбить свое. Потому что в отличии от остальных народов, которые привыкли друг друга поддерживать, на мой взгляд, мы привыкли друг друга топить.

«Мы дали имя своему “целевому слушателю”, распечатали его в полный рост, назвали Наташей и сказали о том, что ей от 34 до 39 лет, она утвердилась с семьей, страхами, надеждами и целями»

– По поводу «топим» и «поддерживаем своих». Тебе звонит артист, предлагает трек, а ты говоришь: «Не, чувак, спасибо»…

– Это частая ситуация. К нам постоянно приходят вопросы о том, как попасть на радио и зазвучать в эфире, но все достаточно просто – вы высылаете песню, и если нам видится, что песня интересна целевой аудитории, она появляется в эфире. Если нам кажется, что этой песне нет места в эфире, – извините.

– Сколько из присланного «графомании» – 90 или 99 процентов?

– 90%, но это нормальная статистика по всему миру. Кого-то я с легкостью пересылаю на другую радиостанцию – для меня не зазорно сказать: «Ребята, отнесите этот трек на “Новое радио”». Наша аудитория – женщины в возрасте от 34 до 39 лет, поэтому мы будем отбирать мелодичные песни про отношения, любовь и счастье.

 

 

 

 

Другая жизнь Александра Найденова

– В какой момент было придумано твое альтер-эго и что оно из себя представляет?

– Персонаж появился тогда, когда мы записывали для 34mag яркие беларусские новости. Мне подумалось, что было бы смешно сделать видео в таком ключе. Я записал, потом видео стали выходить на страницах Onliner, но там они собирали сравнительно небольшие просмотры. Через какое-то время я от этого устал, потому что это превратилось в работу, а хобби не хочется превращать в работу.

– Ты уже зарабатываешь этим персонажем?

– Там стала появляться реклама, и в отличие от праведных наших блогеров, я не боюсь такого слова, как «деньги», и для меня реклама – это совершенно понятная вещь.

– Какая максимальная сумма прилетала за один ролик?

– 600 долларов. 

– Зачем тебе этот персонаж?

– Нужно где-то находить выход эмоциям. Потому что работа предполагает, что ты постоянно ориентируешься на свою аудиторию и занимаешься довольно рутинными вещами. Когда ты выпускаешь на волю этого персонажа, ты расслабляешься. Это для меня отдушина, поэтому это и не выходит на регулярной основе.

 

 

Вопросы из зала

– Как не потерять нюх, когда находишься в эпицентре собственного проекта?

– Большую часть рабочего времени я слушаю другие радиостанции, потому что работу Unistar я понимаю, а другие радиостанции я понимаю не всегда. В остальном я полагаюсь на социологов: у меня очень фиговая интуиция, и как только я начинаю думать, что все плохо, – оказывается, все хорошо.

– Видите ли вы конкуренцию в подкастах?

– Подкасты – это просто технология распространения какой-то информации. В русскоязычной среде подкасты не очень популярны, и на прошлогодней конференции в Москве журналисты говорили о том, что интерес к подксатам на данный момент не очень уж и велик. В США подкасты слушают миллионы людей, но это уже традиция – слушать что-то разговорное. Мы на своем сайте делим эфир на подкасты и в ближайшем будущем будем размещать версии более полные, чем те, что были в эфире.

«Большую часть рабочего времени я слушаю другие радиостанции, потому что работу Unistar я понимаю, а другие радиостанции я понимаю не всегда»

– Какие результаты с последнего тестирования вас удивили?

– То, что людям, которые слушают радио, совершенно неинтересно узнавать информацию о музыке: никому не интересно, на каком лейбле и в каком году вышел определенный альбом. Я стараюсь эту мысль ведущими доносить если не каждый день, то через день: данные о музыке никому не интересны, лучше свяжите эти треки с собственными историями.

– Как вы относитесь к формату радиоспектакля и возможен ли такой формат в Беларуси?

– Абсолютно возможен, первый канал «Белорусского радио» его и делает. Я очень люблю отношению к радио как к «театру у микрофона» – это то, что я пытаюсь выстроить в утреннем шоу. Я пытаюсь сделать так, чтобы утреннее шоу звучало как некий сериал с персонажами, каждый из которых ведет свою сюжетную линию. Здесь речь уже идет о драматургии, потому что радио с помощью одного звука может нарисовать целые картины в голове слушателя.

 

 

Фото – Таня Капитонова

ЧУП «Проспектпресс», УНП ‎101520868