Звукорежиссер Nestanda Records – про автотюн, хип-хоп и единение с музыкантами

Nestanda Records – это своеобразная Мекка для минских музыкантов, обитель хип-хопа и священное место для тех, кому для записи творчества требуется нечто больше, чем диктофон и листик с текстом. Мы пробрались в сердце студии для того, чтобы поговорить с Антоном Акимовым – звукорежиссером Nestanda Records, который свел не один десяток треков из твоего плейлиста.

 

Все началось с того, что Антон слушал рэп: ему нравился Eminem, но мама привезла в летний лагерь CD-диск группы «Нестандартный вариант», который Антон заслушал до дыр. Потом парень познакомился с участником «Нестандартного варианта» Михом, начал копаться в звукозаписывающих программах и создал группу Stereotip, песни для которой писались еще в школьное время.

Грянул школьный выпускной, Антон начал разрабатывать план дальнейших действий: хотел пойти на психолога, но в итоге освоил профессию продюсера в Институте современных знаний. Рэпом новоявленный продюсер уже не особо занимался, но начал делать собственную музыку, благодаря которой он и оказался за пультом самой трушной студии Минска.

 

 

Welcome to Nestanda Records

– Как ты стал звукорежиссером этой студии?

– Случайно: есть такой минский исполнитель, Maxie Flow. Я в 2013 году писал музыку для его альбома. Мы приезжали сюда: он записывался, а я просто сидел и иногда чем-то помогал ему в плане музла. А записывал Maxie Flow Мих из «Нестандартного варианта», и в один прекрасный день он ко мне поворачивается и говорит: «Антоха, крутые биты! Не хочешь поработать на студии?» И в голове у меня что-то прокручивается, потому что я на тот момент писал только музыку: работал с написанием и сведением музыки, а вот со сведением голоса никак не соприкасался и понятия не имел, что это такое. Ну и я такой: «Да ладно, Мих, что ты шутишь!»

Он отворачивается, продолжает работать, а я выхожу со студии и думаю, мол, ничего себе прикол – до последнего казалось, что Мих просто пошутил. А на следующий день, когда мы приехали забирать материал, Мих говорит: «Пошли, Антоха, буду учить тебя включать аппаратуру». Так меня сюда затянуло, и это все как-то накатом пошло – я начал больше узнавать о сведении голоса, начал больше работать с музыкой.

– Nestanda Records – это твоя собственность?

– Многие думают, что это моя студия, но на самом деле «Нестанда» построена руками «Нестандартного варианта», она поэтому и называется Nestanda Records. Я здесь рабочий, а начальник у меня один человек – мой босс Мих.

– Как ты учился звукорежиссуре?

– Сейчас такое время, что всему можно научиться через интернет. Когда у меня спрашивали, куда пойти записаться, я еще до работы на Nestanda Records говорил так: «Приходите на “Нестанду”, здесь вам сделают так, как не сделают нигде». У меня даже такой слоган образовался, и мне нужно было соответствовать тому, что я придумал.

Я подписывался на разные паблики, каналы и следил за тем, как чуваки показывают всякие фишки и приемы. Смотришь и сразу же повторяешь за ними – у тебя это откладывается в башке, а потом применяешь это на практике. Я не заканчивал никаких звукорежиссерских курсов, потому что в большинстве случаев ребятам дают ту информацию, которую ты уже и так знаешь. Но в Минске есть пара крутых курсов, на которые я пойду после Нового года, – например, курс Сергея Камаза, одного из звукорежиссеров Nestanda Records, который работал здесь до меня.

Профессия звукорежиссера очень обширная и включает в себя много наук: я слышал, что звукорежиссер – это третья по сложности профессия в мире, перед ней только шахтер и космонавт. Это я к чему: если ты крутой звукарь, то должен быть во всех науках прокачан, тут поговорка «век живи – век учись» оправдывает себя.

 

«Сейчас такое время, что всему можно научиться через интернет»

 

– Как выглядели первые рабочие дни?

– Дрожащие руки, хаотичные мысли: просто машинально нажимаешь на кнопки, а если что-то не получается, ты не пытаешься найти проблему, а просто перезагружаешь программу, тратишь кучу времени. Но, тем не менее, первая запись прошла более-менее успешно.

Большой проблемой было то, что у себя дома я работал на Windows, а тут стоит iMac. iMac – это отдельная вселенная, также у Apple другая клавиатура, мышь: первые две недели ты плюешься от этой техники, но потом не сможешь ни на чем другом работать.

– Что важнее в звукозаписи: личный скилл или техника, на которой ты работаешь?

– В записи важно единение с артистом. Есть такая штука: артисту в своей жизни нужно найти две вещи – свой микрофон и своего звукорежиссера. Если звукарю нравится, что исполняет артист, их взаимодействие выходит на новый уровень – это уже интересное восприятие. Нескольких чуваков, с которыми я давно работаю, я могу «читать», поэтому, даже если они как-то неверно излагают свои мысли, я смогу понять, что им нужно.

– Что это за чуваки?

– Бакей, Kakora и Лиса.

– Почему именно они?

– Когда Бакей пришел ко мне в первый раз, он был одет в спортивные штаны и панаму: я подумал, что сейчас начнется «подъездный рэпчик». А он зашел в будку и начал зачитывать «Радужного коника». Сказать, что я офигел, значит не сказать ничего. До этого у меня в практике такого не было: песня, над которой я работал, понравилась настолько, что я долгое время держал ее на «репите».

С Лисой была аналогичная ситуация: с ней меня познакомил Бакей, когда они пришли записывать песню «Мы с тобой». Я тогда подумал, что она делает прикольно. Но я начал понимать, что Лиса – это психодел, и когда она пришла ко мне записывать песню «Юла» с ее дебютного альбома, я настолько включился в работу, что не заметил, как прошел весь день. На завтра я слушал этот трек и понимал, что меня «колотит», прямо пробирает. И не понятно почему – то ли из-за манеры и подачи, то ли из-за атмосферы музла.

Kakora очень специфический человек, у него очень много песен в демоформате, но он их никому не показывает. Недавно вот вышел трек «Счастья хотим», и Артур даже не сказал о том, что у этой песни клип будет, – в этом весь Какора, но этим он и крут.

 

 

«Артисту в своей жизни нужно найти две вещи – свой микрофон и своего звукорежиссера»

Автотюн, «хочу как Элджей» и работа с новичками

– Музыканты во время записи просят изменить свой голос? Мол, подкрути там-то, я хочу звучать как Элджей?

– Сам голос – нет, но в принципе с такими проектами приходят. Иногда ты понимаешь, что определенный жанр требует голосовых изменений, и сам уже «подкручиваешь» какие-то детальки.

– Автотюн – это зашквар?

– Автотюн – очень крутая штука для тех, кто умеет что-то петь, но иногда попадает мимо нот. Также есть проекты, которые предполагают современное звучание, и автотюн там нужен. Вообще, когда музыканты в первый раз пробуют автотюн, начинается «автотюновая болезнь»: либо артисту нравится, как он звучит с этой примочкой, либо он категорически отвергает автотюн.

Им пользуются практически все исполнители. Я не вижу ничего плохого в этом плагине, особенно если он используется в жанре, который предполагает автотюн: например, CokeBoy, напарник Мастяка, постоянно пользуется этой примочкой, но у него это звучит органично.

Дебютная запись – это всегда волнительно. Как ты работаешь с теми, кто пришел сюда в первый раз?

– Во время записи никогда не стараюсь кого-то поддеть или опозорить – я знаю, что чувствует исполнитель, находящийся перед микрофоном. Когда ты работаешь с артистом, ему нужно уделять максимум внимания. Если музыкант понимает и чувствует, что за его действиями следят, он начинает чувствовать себя увереннее.

Если мне интересна работа, которую принес музыкант, я буду максимально вовлечен в процесс. Но даже если этот мне материал неинтересен, я не буду машинально нажимать на кнопки. Но, опять-таки, артисту нужно найти своего звукаря: если звукорежиссеру нравится твоя музыка, тебе будет и проще, и комфортнее. И песни будут интереснее.

 

 

«В Беларуси официально нет профессии “звукорежиссер”»

– Как выглядит классический рабочий день звукорежиссера?

– Я просыпаюсь в 11:30, а работа у меня начинается с часу дня. Студия работает до 23:00 – дальше я работать не хочу, да и соседи будут против таких посиделок. Мой график достаточно жесткий: иногда кажется, что я просто робот, которые постоянно что-то делает.

Не знаю, сколько артистов я «принимаю» за день: бывает, что один исполнитель занимает эту студию на восемь часов. А случается так, что за день сюда заходит шесть музыкантов. У каждого человека свой вайб, каждый приносит свою энергетику и настроение – мне нравится, когда происходит смена этого настроения, поэтому в течение дня мне комфортнее работать с пачкой людей, чем с одним исполнителем.

– Студия находится в жилом доме. Жалобы из соседних квартир не прилетают?

– Никогда такого не было. Соседи тут в основном пожилые люди, которые больше переживают из-за того, что кто-то ходит по подъезду – музыка, которая здесь звучит, их не напрягает. Да и я делаю так, чтобы было комфортно и мне, и соседям.  

– Тебе хватает тех денег, что ты здесь зарабатываешь?

– Человеку всегда мало и хочется большего. Но у меня никогда не возникало желания найти дополнительную работу: я знаю, сколько мои друзья зарабатывают на «обычных» работах, и наши цифры различаются в разы.

– Что у тебя записано в трудовой книжке?

– В Беларуси официально нет такого подразделения, как «студия звукозаписи», нет профессии «звукорежиссер»: в Трудовом кодексе самая близкая графа к моей специальности – это «издание мастер-записей, не связанных с показом в прямом эфире».

 

 

«Хочется, чтобы беларусская музыка распространялась»

Сладкий Жир, фристайл, Onliner Battle

– Ты засветился на Onliner Battle на стороне Сладкого Жира. Расскажи про эту тему.

– Сладкий Жир – мой давний товарищ, с которым мы познакомились в то время, когда я еще читал рэп. Он очень круто фристайлит, и прошлой осенью подвернулся Onliner Battle. Мы пошли на этот баттл, и нашей главной целью был финал, в котором и находился фристайл: если мы до него доходили, то автоматически побеждали.  

Это ведь Onliner, часть его аудитории даже и не слышала о рэп-баттлах – мы это понимали, поэтому нам нужен был персонаж, который понравился бы среднестатистическому беларусскому мужику. Поэтому у Сладкого Жира и был такой образ: толстый еврей, выступающий в шубе.

– У Жира фристайл получился круче, чем заготовленные куплеты. Как так?

– Он именно фристайлер, у него хреново получалось писать тексты. Он писал куплеты, а мы это командой исправляли, чтобы хоть что-то получилось. Нам просто нужно было дойти до финала.

– На что вы потратили выигранную тысячу долларов?

– В Беларуси потратить «косарь» баксов – это очень просто. Делается за две недели: раздаются долги, покупаются подарки маме и девушке, устраивается небольшая пьянка, покупается какая-то одежда – и все, денег нет.

– А вообще, вся эта тема с Onliner Battle – это не зашквар?

– Нам было интересно посмотреть, что вообще на этом проекте будет твориться. Возможно, мы хотели какую-то шумиху навести – чуть-чуть у нас получилось это сделать, и все благодаря образу Жира – мне кажется, что во многих раундах выиграл именно образ. А тексты – уже такое: главное отчитать, ничего не забыть и более-менее пошутить.

 

 

Беларусский саунд

– Почему Nestanda Records так популярна у минских музыкантов?

– Это место сделали ребята из «Нестандартного варианта», а «Нестандартный вариант» – это культовая группа, как минимум для Беларуси. С этого места начинался хип-хоп в Беларуси, и ноги рэпа растут именно отсюда.

– Кого из беларусских музыкантов ты можешь выделить?

– Из локальных артистов я бы выделил Drucy, Какору, «Норковые пеленки», Никиту Мастяка, Папиона и Лису.

«Знаю, сколько мои друзья зарабатывают на “обычных” работах, и наши цифры различаются в разы»

– У тебя есть понимание, в каком направлении должны двигаться местные музыканты?

– У меня с недавних пор появилась мечта: вот бы иностранные чуваки, впервые услышавшие песню неизвестного беларусского исполнителя, сходу говорили: «Вау, сразу же слышно, что этот музыкант из Беларуси!» Мне хочется, чтобы беларусская музыка распространялась. Россия вышла на новый музыкальный уровень, к ней подключилась Украина со своим неопопом. Мне кажется, сейчас наступила очередь Беларуси – мы должны делать что-то интересное и «догонять» соседей.

– Сейчас ты работаешь только с хип-хопом?

– С большего да. Я же не единственный минский звукарь – есть другие чуваки, и у каждого есть такие работы, за которые он не хочет браться. Для меня такими работами стали «свадебные» песни: очень часто поступают запросы: «Хочу записать песню на свадьбу, давайте сделаем». Ты спрашиваешь у человека, умеет ли он петь, и в большинстве случаев тебе отвечают: «Нет». И ты понимаешь, что это того не стоит: зачем мне эти деньги, если я промучаюсь сам и замучаю человека, чтобы в итоге сделать херово?

 

Фото: palasatka

КАМЕНТАРЫ (3)

FilthyFilly
FilthyFilly | 8.11.2018 20:29

А что с самим сладким жиром? Куда пропал парниша? Возьмите у него интервью!

0 3 -3
grechka
grechka | 8.11.2018 22:00

тебе с такими просьбами на онлайнер надо стучаться, это там кринж разводят))

2 0 +2
митяй
митяй | 25.11.2018 19:40

профессия "звукорежиссер" есть, у меня в трудовой даже написана. так что пусть челик не гонит.

0 1 -1
Прэм’ера кліпа: Applepicker танчыць у Асмалоўцы і пад «кукурузінамі»

Прэм’ера кліпа: Applepicker танчыць у Асмалоўцы і пад «кукурузінамі»

Гісторыя пра бесклапотнага лайдака ў душэўных менскіх лакацыях.

Ад аўдыякасеты да Мексікі  – шлях гурта Nürnberg

Ад аўдыякасеты да Мексікі – шлях гурта Nürnberg

Як сабраць 6,7 мільёнаў праслухоўванняў трэкамі па-беларуску?

Дом, который построил Никита Орлов. Каким получился новый альбом Applepicker

Дом, который построил Никита Орлов. Каким получился новый альбом Applepicker

Участник «СОЮЗа» рассказывает про каждый трек своего сольника.

Сберечь тепло. Как живет Макс Корж?

Сберечь тепло. Как живет Макс Корж?

Как поменялся самый популярный беларусский артист за последние годы?

Семь лучших беларусских альбомов 2022 года

Семь лучших беларусских альбомов 2022 года

Музыка, которая лечит.

9 главных событий беларусской сцены последнего времени

9 главных событий беларусской сцены последнего времени

Сразу несколько кандидатов на звание «альбома года».

Чем дышит беларусская музыка последние месяцы?

Чем дышит беларусская музыка последние месяцы?

Появляются классные вещи.

Фоторепорт: #mybloodyfestival в Лукишской тюрьме

Фоторепорт: #mybloodyfestival в Лукишской тюрьме

Десакрализация места с мрачной историей.

Stazhery, Виталий Артист, «импли» – кто еще выпустил новую музыку?

Stazhery, Виталий Артист, «импли» – кто еще выпустил новую музыку?

Рассказываем о новых релизах и начинаем планировать лето.