«Невозможно воспринимать эту жизнь на серьезных щах»: разговор с фронтменом «Снов Синей Собаки»

 

Как Влад не стал телохранителем Уитни Хьюстон

– У вас недавно вышел клип на песню «Крутой». Чья это была идея?

– Мы познакомились с Гошей Бизюком – это режиссер клипа – и с командой Krok films. Пообщались, подружились, и клип снялся довольно полюбовно, просто искусство ради искусства. У меня возникла спутанная идея показать выпендрежного парня, который внезапно умирает. Он оказывается на патологоанатомическом столе, и с него снимают украшения, штуки-дрюки. Чел был крутой, но его не стало. Крутости нет, перед смертью все равны. Гоша сказал, что снимать его жизнь до – это размыто, но было бы прикольно снять патологоанатома, который забавляется над этим всем. То есть идея совместная, но развитие, сценарий, реализация – Гошины.

 

 

– Чем ты занимаешься в обычной жизни?

– До мая этого года я пять лет работал в «Модум – наша косметика». Которая «С Рождеством и Новым годом поздравляет фирма “Модум”». Я там админил интернет-магазин. А сейчас ничем не занимаюсь. Но жить только на музыке я пока не могу, есть подработки.

– А кем ты хотел стать в детстве?

– Охранником.

– Что ты хотел охранять?

– Уитни Хьюстон. Я посмотрел фильм «Телохранитель», там какой-то был чел в строгом костюме. Он был жестким. И в первом классе или втором я на видео ответил, что хочу быть телохранителем.

– Как ты начал делать музыку?

– Музыка долго назревала. Были серьезные демки, но нужно было как-то попробовать себя на сцене, вступить в этот мир. Потому что я никогда не был в музыкальной тусовке: не играл каверов, не пил пиво на репточках. Я придумал постироничный альбом, чтобы одновременно и постебаться на постпанком, и что-то незамысловатое, простое и красивое сыграть. Так родился альбом «Любитель голубцов». Я его делал один, даже сводил сам. Он поэтому и звучит немножечко по-ублюдски. Не потому что я решил сделать такой творческий ход. Ну ладно, в том числе потому что я решил это сделать фичей. Но с большего – я не мог замахнуться на что-то сверхкачественное, потому что у меня не было достаточно скила. Если есть какой-то недостаток, попробуй сделать из него фишку. Такая логика.

 

«Если есть какой-то недостаток, попробуй сделать из него фишку. Такая логика»

 

 

Насколько «Сны Синей Собаки» популярны по мнению самих «Снов»

– Как соло-проект перерос в группу?

– Когда я релизнул альбом, подумал, что хотелось бы выступать, но не совсем интересно играть эти песни просто под гитару. Тогда я написал в какую-то группу «ВКонтакте». Поздравил участников этой группы с релизом своего альбома и написал «p.s. требуются музыканты». Этот пост собрал примерно два лайка. Но на него отреагировал Дима – человек, который играет на множестве синтезаторов [Дмитрий Млекопитаев, сейчас участник групп Crow Dog Clan и «Сны Синей Собаки». – прим. ред.]. А у меня до этого не было опыта группы, только пару малоуспешных джемов со знакомыми. Я абсолютно ничего не мог хорошего сделать в компании с другими музыкантами. Мы с Димой решили попробовать, но обговорили, что если не произойдет коннекта, то никто ни на что ставки не делает. Сорри, такой вот я гик, не умею коммуницировать на музыкальном языке. Мы встретились у меня дома, и вот он только включил синты, и всё пошло.

Такой был дуэт летом 22-го. Уже сейчас мы создаем треки вчетвером, с Таней и Ваней [Таня Свиридова помимо «Снов» делает музыку в The Moles, а Ваня Мошкарёв – в «Стой!стреляют» и «Галантерея») – прим. ред.]. Я, скорее всего, сам настолько классно не сделаю, как можно сделать вместе. Сложнее договориться, но может родиться случайная магия.

– Почему первый альбом называется «Любитель голубцов»? 

– По-моему, это звучит очень смешно. Если бы был пикник модный и ты бы принес голубцы – это было бы самым смешным, что ты мог принести. 

– А «Сны Синей Собаки» – это как-то связано с пластинкой про Голубого щенка, с которым никто не играл и не дружил?

– Давай пусть будет связано. Там классная музыка. Вот эта рыба-пила, которая «Это дело я люблю»… Нам очень приятна эта версия названия, мы выбираем такую историю.

– Со стороны кажется, что вас сразу приняли и признали. Вас взяли на «Справу», вы недавно открывали «Реактор», куча концертов. Тебе самому так кажется?

– Я не чувствую, что нас знают. Но мне достаточно отзывов авторитетных для меня людей. Когда Матвей Сабуров говорит: «Прикольная музыка, мне нравится» – вот это важно. Мне не кажется, что мы завоевали сердца хотя бы минчан. Если сравнить, например, с группой «Петля Пристрастия» – между нами огромная пропасть. Если бы мы были группой хотя бы такого уровня, может быть, я бы это как-то прочувствовал. А куча концертов – нам очень сильно повезло. Я просто на дурака написал в «Справу», попробовал податься на фестиваль, и Матвей почему-то согласился. Тогда для меня не было ничего странного, но сейчас я понимаю, какой это был риск с его стороны. Мы еще очень зеленые были. За день до этого у нас был первый концерт, его организовывал Артем из «Подполья 375». Та «Справа» дала нам огромный буст.

 

«Если сравнить с группой “Петля Пристрастия” – между нами огромная пропасть»

 

 

Почему «Сны Синей Собаки» такие несерьезные

– У вас очень много иронии в текстах, в обложках, в том, как вы выглядите. Откуда это желание пранковать?

– Это на самом деле какая-то броня. Когда ты выпускаешь альбом, над которым можно немного посмеяться, тебе намного легче переносить критику, чем когда ты выпускаешь серьезный альбом, с замашкой исключительно претенциозной, и тебе говорят, что это полное говно. 

И это чувство самоиронии. Невозможно воспринимать эту жизнь на серьезных щах, на понтах что-то вещать. Не могу представить, как я собираю «Минск-Арену» и говорю: «Распахните свои сердца, о люди!»

 

«Когда ты выпускаешь альбом, над которым можно немного посмеяться, тебе намного легче переносить критику»

 

– А почему сейчас творчество стало серьезнее?

– Я стал готов выпустить что-то серьезное и больше не боюсь, что меня осудят. 

– И как тебе сейчас слушается первый альбом?

– Я стараюсь не слушать свои изданные треки, не возвращаться. Всегда возникает желание что-то сделать иначе. Но иногда они попадаются у друзей в машине, и ты думаешь: «Да всё равно неплохо». Я бы переделал много чего, но с большего мне не стыдно.

 

– Есть ли песни, за прослушивания которых ты болеешь? Может быть, твоя любимая песня другая, а клип надо снимать на «Крутого».

– Мне очень нравится трек «Склонность», и я долго не понимал, почему «Иммунитет» слушали больше. Или «Краб-солдафон» – это был какой-то бред, когда я писал диплом, спустя огромное количество сигарет, энергетиков. Курение убивает, кстати, и энергетики тоже не полезны. Помню, что ночь не спал и чувствовал себя абсолютно дебильным. «Я краб-солдафон» – к этому герою ты как будто проникаешься жалостью, сочувствием, но вместе с тем он забавный. Или вот «Keep Calm» — он создавался как кульминация моих взаимоотношений с постпанком в принципе. Для меня это серьезная работа. Там разные синты, ударка гнет свою линию, какой-то театр инструментов скорее, а не песня, не постпанк, но мне нравится, как получилось. 

 

«“Краб-солдафон” – это был какой-то бред, когда я писал диплом, спустя огромное количество сигарет, энергетиков»

 

– Расскажи про песню, которую вы делали для рекламы косметики. 

– Моя начальница в «Модуме» предложила сделать трек для новой серии косметики. Я подумал, что было бы прикольно попробовать. Было сложновато написать что-то на беларусском, чувствовал себя большим дилетантом, когда пытался подбирать слова. Получилось вроде бы сносно. Хотя там есть один кринж – слово «губы» вместо «вусны». Уже не переделать, навалил кринжа.

 

 

Как «Сны» играли на вечере самодеятельности и что будет дальше

– Есть из всех концертов самый запомнившийся?

– Концерт в «Реакторе» классно прошел – во внутренней кухне у нас что-то устаканилось.

Самая удивительная площадка была в Лиде. Место называется Vega Club. Они вроде как арт-пространство, но в то же время там проходят трибьюты «Нирваны», «КиШа». Были кринжовые концерты. В Гродно, например. Много лажи по технической части, мы были в максимально конченых образах. Странная молодежная аудитория – мальчики и девочки, которые вообще не выкупали, что происходит. Почему какие-то господа в гавайских рубашках и соломенных шляпах играют непонятную музыку? Самое кринжовое выступление было летом 22-го. Я подавался на живые выступления куда только можно и вписал нас на странный вечер самодеятельности с сидячими местами. Ребята играли свои песни, кавера, читали стихи. Но я не знал, что у Димы уже был опыт игры на фестивалях чуть ли не по всему миру. А я позвал его играть практически на детский утренник, где не нам платят, а мы сами платим за выступление по 20 рублей. Мне долго было стыдно, хотя Дима сказал, что всё норм.

 

«Почему какие-то господа в гавайских рубашках и соломенных шляпах играют непонятную музыку?»

 

– Не планируете в другие страны выезжать с концертами?

– Прямо планов нет, но было бы прикольно. Я пробовал подаваться на европейские фестивали. От некоторых приходят отказы, от некоторых ничего. Мы подавались даже на Viva Braslav – там есть альтернативная сцена, это было бы забавно. До сегодняшнего дня не было успехов, но я думаю, рано или поздно мы найдем свой «Вудсток».

– Какие беларусские и небеларусские группы тебе нравятся? И с кем ты хотел бы сделать фит?

– Я охотно фитанул бы с группой «Петля Пристрастия» и с Палиной. Слушаю их музыку постоянно. Еще мне нравятся Дуся, «ЗАО “Сомнительные инициативы”», Passive Voice, Nizkiz, гродненский проект «Аум!», витебский «Люстра». Из зарубежных групп это будут Massive Attack, Radiohead, Metronomy, The Smile, Moderat, Shortparis, «Курара» и еще всякие.

– В вашем фите с «ЗАО “Сомнительные инициативы”» есть вставка с песней Анны Герман. У тебя есть тяга к той эпохе?

– Острой тяги к эпохе нет, но есть тяга к хорошей поэзии. Высоцкий, Булат Окуджава – великие поэты. Жанну Агузарову можно послушать, непопулярные треки группы «Кино». 

 

 

– Расскажи о ваших ближайших планах.

– Мы готовим EP, там будет четыре трека. Точных дат пока нет, но хочется уже быстрее релизнуть, чтобы с чистыми мыслями начать работать над следующей пластинкой. Потому что с этим материалом мы живем уже достаточно большое количество времени. Есть искушение выпустить сначала новое. И, возможно, так делать правильнее: не копить песни, потому что они могут портиться, если с ними затянуть. Но что-то заставляет меня действовать в строгой последовательности. 

– А у вас есть менеджер? 

– Сейчас дистрибуцией наших треков занимается We are Communa. Нас, кстати, познакомил Гоша Бизюк, он для нас в принципе очень много сделал: клип, выступление на Krok day в «Песочнице», знакомства с классными людьми.

Но чтобы именно менеджерить соцсети и договариваться о концертах – никого у нас нету. Моя девушка мне очень сильно помогает. Я часто не могу решить, подаваться мне куда-то или нет, как мне оформить истории – я обычно как калич оформляю. Именно она предложила податься на «Справу». Сказала «глядишь возьмут» – и взяли.

– Чего тебе хотелось от группы в начале и чего хочется сейчас? 

– Изначально у меня вообще не было никаких ожиданий. Когда я выпускал первый альбом, моей целью было собрать какую-то аудиторию, чтобы следующие песни не вышли впустую. А что я подразумеваю под словом «успех» – на теперешнем этапе это стабильные туры и жизнь только за счет музыкальной деятельности. Не стадионы, не Тейлор Свифт.

 

«Не стадионы, не Тейлор Свифт»

 

– Тебе хотелось бы еще что-то сказать?

– Я хочу поблагодарить некоторых людей, раз уж дорвался до интервью. У меня есть список. Артем «Подполье 375» – он сделал наш первый концерт. Антон Корженевский, звукорежиссер TNT, – он сводил «Крутого» за булочку с корицей. Артем из проекта Musicians Minsk. Матвей Сабуров из «Справы». Гоша Бизюк очень много чем помог и вся команда Krok films. Володя из Витебска, Наташа и Кирилл из «Чудесных холмов», фотографка Наташа Зусь нас бесплатно снимала. 

– А этот список – он реально существует как список? Ты его по жизни ведешь?  

– Ну вот я сейчас с телефона читаю. Я делал его в расчете на то, что попаду на интервью к Юрию Дудю, нужно будет назвать каких-то людей, и вот этих людей я и назову. Наверное, я буду на всех интервью их называть.