Как устроено старейшее гейм-издание в Беларуси?
- 26.04.2019
- 8069
«Виртуальные радости» – культовое беларусское издание, пишущее об играх уже 19 лет: в прошлом выходило на газете тиражом в 40 000 экземпляров, а сейчас проводит краудфандинговые компании и выходит в виде глянцевого журнала. Мы встретились с главным редактором «VR» Артемом Дыдышко и поговорили о судьбе издания, играх, журналистике и смысле выпуска бумажных СМИ в 2019 году.
Газета, кризис и культура платного интернета
– У вас есть журналистское образование?
– Нет, я заканчивал колледж связи, всю жизнь занимался электроникой, а в 2006 году захотелось найти какую-то подработку. Так получилось, что именно в это время авторы «Виртуальных радостей» открыли для себя российские СМИ и возможность там работать и какие-то деньги оттуда получать. WebMoney у нас появились только в 2008 году, и тогда в Москву просто отправляли гонца: он забирал все гонорары и привозил их в Минск. Но даже при таких раскладах это было выгоднее, чем работать в Беларуси.
Соответственно, тогда из «Виртуальных радостей» человек пять ушло, открылись вакантные места и я решил включиться в это дело. Меня очень быстро взяли в оборот, поскольку нужен был любой человек: если ты мог связать два слова, то тебе давали пачку дисков с играми – иди домой, обозревай. Постепенно я научился писать: хочешь писать – пиши, журналистское образование тут не казалось необходимым.
Через год мне дали постоянную рубрику, она называлась «Наша почта», там я отвечал на письма читателей. Блогов тогда еще не было, так что было классно иметь рубрику, ведущий которой что-то регулярно пишет, отвечает на вопросы и имеет свое мнение.
– Сейчас у вас в «Виртуальных радостях» какая должность?
– Директор, главный редактор и учредитель частного предприятия. В 2006-м я туда пришел, в 2011-м там был кризис, связанный с очередным кризисом в Беларуси. Так получилось, что изначальные учредители были не очень молодыми: им было лет под шестьдесят. У них были сайты, они их сами писали и работали за российские деньги: им беларусский кризис был не так важен. Когда у нас курс рубля в три раза поменялся, они только в плюсе оказались, потому что живут в Беларуси, а деньги получают российские, и их интерес к «Виртуальным радостям» резко упал.
«Зачем тратить время и писать семь статей в месяц, если можно кому-то "винду" переустановить и получить те же деньги?»
В редакции почувствовали, что все идет к тому, что нас постепенно прикрывают. Я пришел к учредителям и сказал, мол, давайте решать вопрос: либо я вам плачу деньги и вы передаете издание мне, либо мы всей командой авторов уходим на отдельную площадку и начинаем там искать счастья. Они поступили разумно: зачем сидеть и заниматься газетой, которая им неинтересна, если можно получить деньги?
Нам последовательно передали дела, инструктировали, что нужно делать, чтобы не прогореть в первые месяцы, – экономического образования у меня тоже нет, я на ходу учился вести бухгалтерию и решать кадровые вопросы.
– Как в то время был организован процесс работы?
– Единственным разумным способом. Собрали ребят-геймеров и сказали им: что вам интересно, о том и пишите. Если в российских изданиях были редакционные задания, которые раздавались по принципу «что там на слуху», то мы брались за то, что актуально именно для нас. Например, когда только зарождалась первая Dota, мы просекли, что это будет интересно: работала «живая» система и фильтрация по адекватности
Журналисты у нас всегда внештатники: это люди, которые работают в пяти местах. В штате традиционно был редактор и верстальщик, плюс кто-то вел бухгалтерию. Авторов было человек пять-десять: первые пять – это ядро, а остальные – приходящие и уходящие.
– Почему «Виртуальные радости» перестали существовать в виде газеты?
– Мы всегда работали с государственными посредниками: «Белсоюзпечать» и «Белпочта». «Белсоюзпечать» работала так: брала издание, накручивала свой процент и непроданные экземпляры отправляла в утилизацию. Ты не знаешь, сколько туда идет газет: может быть, пара штук, а может быть все. В этом смысле система была негибкая и непрозрачная. Когда они начали испытывать определенные кризисы, эти кризисы начали перебрасываться на редакции. К примеру, тебе говорят, что накрутка будет не 55%, а 65%, или что деньги выплатить не смогут, потому что сами уже три месяца в долгах.
Они честные люди, нормальные, но они были в кризисе. И мы начали понимать, что у нас уменьшается сеть продаж, а «Белсоюзпечать» это не сильно беспокоит. Тогда я кинул читателям клич: «Ребята, такая ситуация, мы все переходим на подписку». Мы больше не могли продавать газету в киосках, потому что киоски – это то, что исчезнет.
«Театр – это компьютерная игра, в который ты сам устанавливаешь правила»
Газета не может выходить тиражом в 200 штук, она должна выходить хотя бы по 2000 штук, иначе это обходится слишком дорого. Я открыл компанию на Ulej.by, и нам была нужна такая-то сумма: если мы соберем эти деньги, «Виртуальные радости» будут выходить дальше, не соберем – переориентируемся в интернет, и там все будет бесплатно, как у всех. Получилось так, что одна часть людей начала приносить гораздо больше денег, чем нужно, а вторая часть нас просто продинамила. Я все закрыл, потому что если нет поддержки, то какой смысл?
Пару месяцев мы поработали в интернете, и я стал получать письма, в которых нас просили вернуть бумажное издание. У нас нашлась устойчивая фан-база в человек 100-150: это не две и не три тысячи, но это люди, которые имеют весомые основания выписывать «Виртуальные радости» и не сидеть в интернете.
– Это основания – они какие?
– Чаще всего история такая: человеку сорок лет, на интернет у него времени особо нет, и он один раз в месяц туда заходит, чтобы узнать, что новенького появилось в мире игрушек. И ему нравится читать подборки, чтобы все было в одном месте.
Чтобы прочитать журнал, нужно потратить два вечера, а чтобы сидеть в интернете, нужно отвлекаться от работы каждый день. Откровенно говоря, некоторый процент этих людей вообще не играет в игры: раньше люди читали «Виртуальные радости» из-за того, что компьютеры были недоступны, а сейчас их читают из-за того, что на игры времени нет, а ностальгия по ним осталась.
– Что пошло не так с интернет-версией газеты?
– В Беларуси нет культуры платного интернета, у нас это плохо приживается. Ты говоришь: «Ребята, давайте у нас будет та же самая газета, но в PDF-формате, и стоить она будет один рубль». И тебе в ответ: «Блин, рубль – это много, я бесплатную альтернативу найду». Это как с музыкой: я лучше скачаю альбом с торрента, чем заплачу 99 центов.
СМИ бывают двух типов: те, где покупаешь ты, и те, где покупают тебя. И СМИ в интернете – это место, где покупают тебя. Люди, которые предпочитают покупать, а не продаваться, имеют нюх на фальшь. Например, как только я пишу что-нибудь про Wargaming, все сразу думают, что запахло рекламой. А эти люди отрицательно относятся к рекламе и к любой попытке им что-то впарить: они платят за то, чтобы редакция продалась им, а не каким-то компаниям, запускающим рекламу в СМИ.
«Чтобы прочитать журнал, нужно потратить два вечера, а чтобы сидеть в интернете, нужно отвлекаться от работы каждый день»
Краудфангдинг, деньги и тиражи
– Как вы переходили с бумаги на глянец?
– Мониторили рынок: смотрели, за сколько нам предлагают печать. Разницы у нас в Беларуси фантастические: здесь тебя напечатают за пятьсот баксов, а через дорогу – за пять тысяч баксов. Сейчас мы печатаемся в Министерстве финансов: как-то мы печатались в «Гродненской типографии», и у них нельзя в цифровой печати заказать тираж, превышающий сто штук.
– Почему?
– А потому, что «вы слишком загрузите наше производство, и мы не будем успевать печатать что-то, кроме вас». Поэтому переход у нас был скачкообразный: мы сначала закрыли газету, три месяца просуществовали в интернете, а потом запустили журнал – первый выпуск вышел в ноябре 2017 года, а краудфандинговую кампанию мы запустили в сентябре этого же года. Просили 600 BYN, собрали около 1700 BYN.
– Вы запускали компанию на выпуск полугодового тиража и собрали 3 940 BYN, это 788% от нужной суммы. Откуда такие цифры?
– Себестоимость журнала зависит от количества людей, подписавшихся на журнал. Кажется, что ты собрал в пять раз больше, чем нужно, но на самом деле прибыль не составляет 80% процентов от того, что ты собрал, а просто сильно вырастает себестоимость издания.
У нас цифровая печать, поэтому мы не привязаны к минимальному тиражу: мы можем напечатать один экземпляр, а можем 150: себестоимость для нас будет почти одинаковая. Поэтому мы ставим какую-то минимальную цену, за которую верстальщик согласиться потратить свое время, а дальше все зависит от того, сколько соберется человек и сколько мы собираем денег – такой тираж мы публикуем. У нас очень маленькие потери: когда мы работали через «Белсоюзпечать», считалось, что продажа 70% тиража и 30% списанных экземпляров – это хорошо. Сейчас у нас продается 99% тиража, и за счет этого мы гораздо увереннее себя чувствуем в финансовом плане.
Если бы с последней компании мы собрали не 344%, а 100%, тираж журнала был бы не 150 штук, а 30 штук. С одной стороны – грустно, с другой – почему бы не напечатать 30 штук? Люди готовы за это платить, им это интересно: они могут платить не десять рублей, а двадцать, если они фанаты, но за счет того, что их не 30 человек, а 150, цена получается приятнее.
– Когда человек видит цифру в 344%, он думает, что создатели журнала кладут себе в карман что-то лишнее. Как это объясняется?
– Я работаю для аудитории «30+». Это люди, повидавшие жизнь: они могут понять, что у журнала есть трудовые, материальные и транспортные расходы. Транспортные и материальные расходы в любом случае пропорциональны количеству подписавшихся людей: соответственно, зачем думать, что деньги уходят в чей-то карман, если журнал не печатают и не доставляют бесплатно? Таким людям не нужно объяснять элементарные вещи: если ты начинаешь что-то объяснять, то возникает ощущение, что ты оправдываешься. Я могу открыть свою бухгалтерию и показать, сколько я заработал на Ulej.by и «БелПрессе», могу продемонстрировать свои доходы и гонорары авторов – для меня не проблема опубликовать эти цифры.
Любой человек может взять цифры не в процентах, а в рублях, и посмотреть, сможет ли он за эти деньги подключить верстальщика, бухгалтера, директора, редактора, авторов, печать, транспортировку и после всего этого положить себе что-то в карман. Если цена вопроса в общей сумме 500 долларов в месяц, то очевидно, что ты в карман больше 50 долларов не положишь: это я обманул или взял себе деньги как организатор всего этого безобразия?
У меня полтора года не было машины, и я каждый тираж погружал в сумки и 15 килограмм вез на экспедирование – должно это каких-то денег стоить или нет? Я считаю, что нет: если я этим занимаюсь, то мне это интересно, но если так получается, что эти деньги нарисовались, я не испытываю каких-то угрызений совести.
– Как обстоят дела с контентом на сайте?
– Думаю, в следующий раз материалы сначала будут публиковаться на сайте, а потом – в журнале. Не очень правильно, когда сайт отстает от журнала на полтора-два месяца. Люди, которые покупают журналы, покупают их не из-за эксклюзивности, а авторы смогут дополнительно подзаработать – глядишь, это было бы не так слезно, как в целом для беларусской журналистики.
Журнал довольно объемный, и иногда получается так, что мы не успеваем публиковать материалы на сайте, и выходит вообще некрасиво. Это не очень правильно, потому что наши авторы работают ничуть не медленнее, а иногда и одновременно с российскими СМИ. Им можно составить конкуренцию, потому что там работают такие же люди, как и у нас, а иногда и те же люди, что и у нас.
– Сколько экземпляров вошло в последний тираж «Виртуальных радостей»?
– Физических журналов сделали штук 140, PDF-версии выписывает 25-30 человек. Людям виртуальный формат непривычен, нет широкого рынка. «Белкиоск» торговали именно PDF-журналами: в итоге за месяц покупали 3-4 штуки.
Гейм-комьюнити, работа «по фану» и олдскульность за 2,5 рубля
– Денег с работы в «Виртуальных радостях» хватает на жизнь?
– Нет, нужно что-то дополнительное. Хотя это довольно гибкий вопрос: я работал в российском издании Stopgame, и там платили нормальные деньги, семь долларов за тысячу знаков. Я был рад, когда туда устроился, но, поработав где-то с год, подсчитал, что за самый прибыльный месяц я заработал 170 долларов. Потом я пришел в обычную среднюю школу на должность системного администратора, и в первый месяц я заработал больше, чем в Stopgame. И вот вопрос: зачем мне тратить время и писать семь статей в месяц, если можно кому-то «винду» переустановить и получить те же деньги?
Всегда есть соотношение между работой «по фану» и работой ради денег. Можно и в «Виртуальных радостях» зарабатывать 500 долларов в месяц, но ты должен делать много материалов, писать новости, гайды, заполнять базу, вести соцсети и пахать каждый день по восемь часов. В таком ключе мне это особо не интересно, для меня такая работа перестает быть творческой. Я зарабатываю столько, сколько мне нужно, совмещая работу системным администратором и предпринимателем-журналистом, и все остальное время трачу в театре, он занимает оставшиеся силы.
– Что за театр?
– Театр-школа «Образ». В какой-то момент понимаешь, что компьютерная игра дает тебе недостаточно свободы, а театр – это компьютерная игра, в который ты сам устанавливаешь правила. Для зрителя это шоу, а для актера – квест в реальности, требующий определенной подготовки.
«Я работаю для аудитории "30+"»
– Кто сегодня пишет материалы для «Виртуальных радостей»?
– Есть авторы, которые подбирают материалы и пишут их специально для меня. Редактор всегда выдерживает баланс: вперед пускает тех, кто старается, а потом добирает остальных. Ядро авторов всегда вовлечено в свое дело и пишет то, что интересно аудитории, они дорожат своей репутацией.
Сегодня это ядро состоит из трех человек. Это сегодняшняя особенность «Виртуальных радостей»: раньше нам писали геймеры-студенты, а сейчас это люди, которые реализовали себя в журналистике. Они пишут сюда не ради денег, а для высказывания: в крупных зарубежных игровых СМИ им для обзора дадут какую-нибудь третьесортную игру, а в «Виртуальных радостях» они пишут о том, что хотят. А я от них уже требую: раз вы пишите о том, о чем хотите, то регулярно пишите столько-то полос в месяц. Так что мы друг друга устраиваем: они имеют возможность высказаться, а я имею постоянных авторов.
– Сейчас в университетах наступает время практик. К вам такие ребята приходят?
– Практику проходят, я их с удовольствием беру. Они свежую волну приносят, пишут веселее: «Виртуальные радости» – это все-таки радости, и у них этот дух есть. За все годы у меня был только один парень, который написал совершеннейшую ерунду, но гораздо больше ребят, которые оставались здесь в качестве внештатников.
– Почему вы так поздно перешли с газеты на глянцевый журнал?
– Нам читатели долго не давали переходить в журнал, говорили, что это наша фишка и мы одни такие – у всех журналы, а у нас газета. Мы все время делали опросы, мол, может, пора уже переходить в журнал, и натыкались на то, что «Виртуальные радости» должны быть газетой: с ужасной печатью и стоимостью в 2,5 рубля. Наверное, люди получали кайф от этой олдскульности.
«Адекватный человек купит игру даже в том случае, если раньше скачал ее на торренте»
– Из чего сегодня состоит беларусское гейм-комьюнити?
– Ну, Wargaming. Остальные все либо умерли, либо присоединились к ним. Раньше были маленькие компании, но они оставались в тени. Если ты программист, то это другая история: я могу вспомнить своих друзей из Беларуси, которые, работая игровыми разработчиками не в Wargaming, зарабатывают нормальные деньги и ведут какие-то стартапы или аутсорсинговые конторы, но с точки зрения гейм-сообщества их не существует.
Еще есть Белорусская федерация киберспорта: это дело развивается, и основной упор там идет на Dota 2, Counter-Strike и FIFA. Остальные люди, связанные с играми, – это беларусы, работающие на российские СМИ. Есть ветераны «Виртуальных радостей», которые не только работают там, а фактически оккупировали эти СМИ, и теперь там сидят одни беларусы.
– Какие игры интересны беларусам?
– Если брать данные Федераций киберспорта, то «Дотой» интересуются два киберспортсмена из трех, а Counter-Strike интересен одному из трех. Все остальное – исчезающий процент, разве что FIFA можно рассмотреть. Так что если ты работаешь на беларусский рынок, то должен понимать, что тут в топе Dota 2 и Counter-Strike, и материалы про них актуальны.
Блиц
– На чем лучше играть: на ПК или на приставке?
– Я считаю, что лучше играть на компе. Есть много людей, которые купили условную PS4, а потом обломались на том, что там дорогие диски. Компьютер в этом плане имеет большую гибкость.
– Покупать лицензионные игры или пользоваться торрентом?
– Адекватный человек купит игру даже в том случае, если раньше скачал ее на торренте. В «free to play» игры тоже нужно заносить деньги: может быть, тебе сто лет не нужен купленный скин, но почему бы не поддержать разработчика?
– Посоветуйте три игры из последних релизов.
– Игры от Paradox Interactive, Europa Universalis и Hearts of Iron: считаю, у нас они незаслуженно обделены вниманием. Безусловно Kingdom Come: Deliverance – это событие прошлого года, которое оказалась не хуже третьего «Ведьмака», хотя над ним трудились инди-разработчики. Frostpunk могу с уверенностью рекомендовать: тут ты погружаешься в сюжет и события настолько глубоко, будто это игра в жанре action-adventure, хотя на самом деле это экономическая стратегия.
– Почему бумажные журналы в 2019 году – это круто?
– Это круто из-за того, что ты покупаешь труд журналиста, а не он покупает твое внимание. В интернете тебя так или иначе обманывают, хоть с компромиссами и уступками. Пока что это так: когда дела будут обстоять по-другому, я скажу, что физические носители не нужны.