Полина Добровольская – о бюрократии в театре, одиночестве и скорых премьерах
- 27.05.2020
- 6897
Полина Добровольская – актриса театра «Территория мюзикла» – год назад сделала свой первый спектакль как режиссерка. Постановка называется «Комната умирает». В ней Полина показала «комнату размером со страну» и продемонстрировала готовность подсвечивать самое больное для молодых беларусов: темы эмиграции, алкоголизма, отношений с родителями, ЛГБТ, etc. Сейчас, когда театральный сезон форс-мажорно свернулся, мы поговорили с 24-летней Полиной о том, каких больших вещей можно ждать от нее в ближайшем (верим) будущем.
Время без театра
– Последний выходной у меня был сто лет назад, потому что мозг думает 24/7: даже если у тебя свободный день, ты работаешь над своим театральным проектом.
Если хочешь делать какие-то постановки и как минимум кушать, то у тебя должно быть 2-3 работы. Но сейчас моя единственная работа – доставки из студии дизайнерского белья. Люди сидят дома и хотят радовать себя красивыми вещами, а у меня единственной из компании есть машина.
За последние два месяца я только пару дней провела дома. Единственное, что изменилось, – я не прихожу через день в Оk16 или театр, чтобы увидеть и обнять любимых людей. А мне сейчас так не хватает объятий.
Мы живем вчетвером: я, сестра, брат и мама. Я единственная, кто ежедневно выходит из дома. У меня, конечно, прекрасная масочка, но я уже третий день кашляю. Вчера пришла домой – Даша покашливает, Егор покашливает. Чувствую внутренний наезд на себя: если кто-то и принес заразу, то это Полина. А что я могу сделать с этим? Дурацкий кашель, но я просто надеюсь, что это я шарф не надела и могла себе что-то застудить.
«Я живу на улице Яна Чечота и подумала: было бы классно создать мюзикл про него»
Меладзе и забронзовевшие двадцатилетние
– С актрисой нашего театра Ксюшей Хорошкевич мы живем в соседних домах. Как-то я ей говорю: «Ксюха, мы должны записать кавер на песню из бродвейского хип-хоп-мюзикла “Hamilton”». А потом мы просто стали баловаться: «Давай споем какую-нибудь песню». – «Давай Меладзе». – «У меня любимая “Салют, Вера!”» И мы записали этот видос за три минуты. Теперь у нас есть группа Pishevaya dobavka. Собираемся записать кавер на Агутина, только надо найти время.
А «Hamilton» я смотрела раз двадцать пять точно. Знаю наизусть все песни. И, конечно, Лин-Мануэль Миранда [создатель мюзикла. – прим. 34mag] – это тот человек, на которого хочется равняться, потому что я не представляю, как это все можно было придумать. А еще у него потрясающий твиттер – читаю, когда мне очень-очень плохо.
Я живу на улице Яна Чечота и подумала: было бы классно создать такой мюзикл, только про него. У них была компашка из четверых, как в «Гамильтоне»: Чечот, Мицкевич, Зан, Домейко. Девятнадцати-двадцатилетние дерзкие пацаны собирались раз в неделю, читали свои оппозиционные стишки, пили с девочками – своя тусовка. Что они там только ни вытворяли! Мы же всегда воспринимаем этих исторических деятелей как что-то такое… То же самое, что говорить потом про нас: «Они занимались только театром – возвышенным искусством!» А там явно был треш на треше. И восстание классно ложится как исторический сюжет. И любовь. У Яна Чечота была любовь всей жизни – он даже в ссылку взял ее косу. А она вышла замуж за Томаша Зана – его лучшего друга. Сюжет готов.
Я надеюсь, что когда-нибудь я буду как Лин-Мануэль Миранда. И сыграю Яна Чечота.
Театр не храм
– Как-то мне позвонила Моя Актриса – Анжелика Барчан: «Полин, не хочешь что-нибудь поставить в Могилевском театре?» Конечно, хочу. Она прислала пьесу «Бог ездит на велосипеде», я прочла – и это оказался не мой текст. Мне сказали, что могут посмотреть мои варианты. Я прислала, как я люблю: жесткач, чернуха, 18+.
Да, я матерюсь. Театр – это не храм. Если что-то происходит, мы же думаем не «боже, какой ужас», а «бл*дь, какой п*здец!» Почему тогда мы не можем это проговаривать? Часто говорят, что мат должен быть оправдан. Камон, все должно быть оправдано. Какая мне разница, скажешь ты нис*уя мат на сцене или скажешь не в тему «прости меня». Любое слово, любой шаг, любое действие должно быть оправдано. И не важно, это 18+ или 5+. Люди такие странные.
Но тогда в Могилевском театре мне сказали: «Ой, совсем забыли, это надо на подростковый возраст». Времени на подбор другого текста уже не было. Месяца два я смотрела на текст «Бог ездит на велосипеде» и думала: «Боже, что мне с тобой делать?»
«Мне сказали, что могут посмотреть мои варианты. Я прислала, как я люблю: жесткач, чернуха, 18+»
Потом начались вопросы государственного театра: «а у нас денег нет», «а придумайте минимальные декорации», «а может, вообще без декораций?» На большой сцене без декораций? Если бы у вас все задники были идеальная черная чернота без старой грязи, то может быть…
Хорошо, сделаем минимально: вот нам нужно сколотить такой угол. И они сколачивают ровно наоборот. Кайф, актеры, мы теперь делаем все мизансцены с другой стороны, потому что я не собираюсь ждать, пока это все будут переделывать.
Мы с моим художником Сашей Адамовым максимально обрезали любой бюджет, потому что привыкли все делать за свои деньги. Но с одной стороны, денег нет, а с другой: «Нужны обои для декораций? Можем взять вот эти – 90 рублей за рулон». 90 рублей за рулон! А можно я художнику 90 рублей отдам? Я вам такие же обои найду за 10 рублей.
Они все хорошие, с ними можно договориться. Директор – очень понимающий чувак. Но это государственный театр – там все на бумажках. Пока подпишут, пока перепишут, пока отошлют. А у этого рабочий день окончился минуту назад – он уже не может отнести бумажку в соседний кабинет.
Две премьеры
– Я придумала вокально-пластический спектакль «Sviciaź», когда просто слушала музыку – мне попалась какая-то песня, где были напевы типа русалочьих. И у меня сразу в голове картинки: можно рассадить зрителя по поддонам в круг, и чтобы актрисы-русалки делали что-то внутри.
Стала гуглить беларусские легенды, и мне сразу выпал Адам Мицкевич со «Свитязем». Смотрю на карту – озеро Свитязь практически идеально круглое, как я декорации и представляла. Окей, подождите, а какая история? Что, они ушли под воду? [по сюжету на месте озера был город, который ушел под воду. – прим. 34mag] Класс, берем.
С Сашей Адамовым я познакомились, как раз когда пришла идея «Sviciaź». Он сидел на баре в Оk16: «Я тип художник в Оk16. Если вдруг захочешь тут спектакль, декорации – обращайся». А я только что придумала одну идею, буквально пару часов назад – давай обговорим: там, короче, про озеро. «О, там можно сделать купол, вот это вот все». – «Да, купол, класс. А еще нужно, чтобы он падал». – «Да, сделаем, давай пробовать».
«В работе над спектаклем мне нравится процесс. Поиск – самое крутое, что может быть. Когда ты не знаешь, как это будет, но вы пробуете»
Премьера была запланирована на июль, но в нынешней ситуации кажется, что этот июль не настанет никогда. И я не знаю, когда будет премьера, но вот-вот, как только будет можно. Все будет.
Еще одна премьера, запланированная на осень, – это «Сарматыя». Ко мне где-то год назад попал этот текст Марии Мартысевич – и я такая: «Я должна его сделать!» Была в каком-то шоке от того, что прочла. Но тогда не знала, как к нему приступиться и что это должно быть. И вот два месяца назад я сидела в Оk16 – и… это должен быть рэп-альбом! Я сделаю «Сарматыю» как рэп-альбом. Конечно, это немного не так, но мне приятно думать, что я как Лин-Мануэль Миранда.
«Я сделаю "Сарматыю" как рэп-альбом!»
Главная тема Полины
– Если ты не образован культурно, не образован социально, если не знаешь, что происходит в мире, если не подключаешься к процессам, которые вокруг тебя, в твоей стране, и говоришь: «Я – актер, я политикой не интересуюсь», – то нахер тогда это все надо. Это так не работает.
Лично для меня мои работы магическим образом сводятся к теме вечного одиночества и блукания в самом себе среди людей – и «Комната умирает», и «Бог ездит на велосипеде», и «Sviciaź», и «Сарматыя». Не одиночество, когда я один и у меня никого нет; не ощущение, когда тебя бросили и ты одинок; а одиночество, когда ты постоянно с людьми и понимаешь, что ты до конца жизни одинокий человек.
Но, как бы ни было трудно, я всегда стараюсь оставлять свет в конце и для себя, и для зрителей. Потому что все может быть намного хуже.
Фото: из личного архива героини