Ольга Шпарага: «Формальное образование формирует послушных граждан»
- 04.03.2019
- 16602
Зачем нужны философы? Кто идет за неформальным образованием? И чем беларусские студенты отличаются от «более западных»? Расспросили об этом Ольгу Шпарагу – философку, кандидатку философских наук, руководительницу концентрации «Современное общество, этика и политика» в European College of Liberal Arts in Belarus (ECLAB).
Героиня: Ольга Шпарага, 45 лет. Изучала философию в Беларуси и Германии. Преподавала в Европейском государственном университете (ЕГУ) в Минске и Вильнюсе с 2001 по 2014 годы. Стажировалась в университетах и научных центрах различных европейских стран и США. В настоящее время входит в научный совет журналов The Ideology and Politics Journal, The Interlocutor и pARTisan, а также философской книжной серии «Libri Nigri». Последняя книга Ольги Шпараги «Сообщество-после-Холокоста: на пути к обществу инклюзии» вышла в серии «ECLAB books» в конце 2018 года.
Сайт FB Twitter ВК YouTube Instagram
Почему обществу нужны философы
– Сейчас преподавание философии в БГУ ассоциируется с Вадимом Гигиным. Это очень плохая ассоциация, поскольку он не философ, он – историк и идеолог. Это очень напоминает те образцы философии, которые были в советское время, когда она обслуживала идеологию. Философия же – это пространство для критической мысли, для свободной мысли. Но получается, что в государственных институциях для нее нет места. Есть места на отдельных площадках: Игорь Бобков ассоциируется с «Беларускім Калегіюмам», Павел Барковский сейчас делает разные проекты, связанные с литературой, ECLAB предоставляет ряд философских курсов, которые ведут Лидия Михеева, Александр Адамянц и я. За пределами госинституций философы пытаются выполнять эту миссию критического взгляда на общество, на важные процессы и события. Но, на мой взгляд, отдельные философы недостаточно видны. Если взять, например, Германию, то там философы – такие интеллектуалы, которые видны в обществе наряду с политическими экспертами и культурными аналитиками.
Современный немецкий философ Юрген Хабермас сказал, что «задача философа – вовремя почуять важное». Задача философии – видеть болевые точки и находить способы о них рассказать. Рассказать так, чтобы это было связано со смыслом человеческой жизни, с устройством общества – с теми вопросами, которые мы часто вытесняем из своей жизни. Славою Жижеку, например, удается такие важные вопросы, как тот же смысл жизни, связать с кинематографом, литературой, социальными событиями.
«Функция философии – подвергать все сомнению, говорить, что происходит, и предлагать понятия, помогающие назвать происходящее»
Философ – это такая связующая между разными дисциплинами, между разными сферами, между разными высказываниями о политике, об обществе. Каждый специалист в первую очередь находится в своей дисциплине: социолог – в своей, политолог – в своей, теоретик искусства – в своей. А философ помещает, например, политику в эпицентр общественных дискуссий, в исторический контекст, сравнивает, как политика осмысливалась в разных культурах, может проанализировать, что художники говорят о политике. Мне кажется, политологу не придет в голову обратиться к художнику, чтобы осмыслить политику, а философ может это сделать. Можно тут вспомнить Йозефа Бойса, например, – немецкого художника, который был сооснователем партии «зеленых». Это, конечно, прецедент: художник в политике, но обращение к сфере современного искусства в любом случае расширяет наше представление об обществе или политике и позволяет увидеть их с новой стороны.
Функция философии – подвергать все сомнению, говорить, что происходит, и предлагать понятия, помогающие назвать происходящее. Философы выдвигают гипотезы, а потом социологи, политологи или исследователи искусства их берут и подтверждают или опровергают.
«Я стала видеть, как легко люди ведутся на то, что нам надо вооружиться, защищать родину – это слоганы, которые совсем не безобидны»
Над чем могут поработать философы в Беларуси
– В Беларуси сейчас идет дискуссия об ЭКО. Немецкие философы давно бы высказались на этот счет: что значат репродуктивные технологии – как они поменяли представление о человеческом бытии, о людях, об обществе. Хочется, чтобы у нас была не просто техническая дискуссия. Ведь это касается не только матерей и семей, которым нужна помощь в этом вопросе, и не только государственных чиновников, которые отвечают за регулирование этих вопросов. Это касается понимания сообщества и общества, границ и возможностей участия в них технологий сегодня. И именно философы могут связать технологии с сообществом и обществом.
У нас сильный милитаристский дискурс. И вопрос: мы должны милитаристский дискурс поддерживать или мы должны осмыслить, к чему он ведет? На мой взгляд, он связан напрямую с тем, что закон о насилии в семье не принимается, или с тем, что не критикуется дедовщина в армии. Милитаризм поддерживает негативные явления, потому что легитимирует насилие внутри страны. Меня милитаризм интересовал и до этого, но именно сейчас я стала видеть, как легко люди ведутся на то, что нам надо вооружиться, защищать родину – это слоганы, которые совсем не безобидны и которые уводят в сторону от попыток по-другому решать многие проблемы.
Недавние социологические исследования показывают, что люди в Беларуси устали от патерналистского государства, они хотят, чтобы большая ответственность ложилась на бизнес. Но что это значит для понимания общества в целом? Мы хотим приватизации всех без исключения сфер, например образования и здравоохранения, и, как следствие, ограничения доступа к ключевым благам и к достойной жизни многочисленных людей и групп? Это могут рассмотреть социологи, но с этим могут поработать и философы.
В чем недостатки формального образования
– Недавно у нас в ECLAB преподавал выпускник Йельского университета – Давид Курковский. И он обратил внимание, что, когда он спрашивает студентов, те не отвечают. И он не понимал: в чем дело? В Америке даже если ты не знаешь, ты все равно будешь выступать. Там активной позиции учат с самого маленького возраста.
В сентябре 2018 года я преподавала в Германии в Дюссельдорфском университете. И я заметила за студентами, что у них сформирована гуманитарная школа. Я поняла, что их со школы учат работать с текстами, объясняют, как устроен текст и как выделять главное в прочитанном, как вести дискуссию, когда говорить о теории, когда переходить к кейсам. У них школа, университет работают на то, чтобы сформировать определенную культуру отношения к тексту. Их учат, на что ориентироваться, на что опираться, как понять, кому доверять, развивают критический взгляд. Это и гражданская культура: если у тебя есть серьезный подход к тексту, ты и к реальности подходишь так же. Ты пытаешься выделить самое важное – и в тексте, и в жизни. В зависимости от твоего взгляда-оптики ты будешь по-разному интерпретировать – и текст, и реальность.
В ECLAB часто приходят студенты, у которых был один хороший преподаватель или преподавательница, отличающийся от всех остальных. Поэтому у них появилась надежда, что может быть другое знание. Они почувствовали: можно работать по-другому – им хочется этого другого опыта, который они испытали. Я подозреваю, что люди, которые с этим не столкнулись, сильно разочарованы, им сложнее. Эта система очень прочная: тебя в нее встраивают с детского сада и показывают твое место. В ней сложно быть другими.
Мне кажется, что формальное образование выполняет идеологическую функцию. Есть исключения, но в целом оно формирует послушных, лояльных граждан. Одна наша студентка написала эссе о том, что главное настроение в студенческой среде – это апатия. Не протест! Да, студентам и студенткам не нравятся эти знания, но есть согласие – «ну, мне нужен диплом, чтобы встроиться в эту систему». Система образования создает представление, что ничего нельзя изменить, нужно апатично встраиваться. Значительная часть молодежи хочет уехать за границу, потому что «здесь ничего не изменишь».
«Система образования создает представление, что ничего нельзя изменить, нужно апатично встраиваться»
В формальном образовании студенты ни на что не влияют. Если им не нравится какой-то преподаватель, то они никак не могут повлиять на смену этого преподавателя. Или курсы: студенты часто рассказывают, что им хотелось бы других курсов. Нет таких инструментов, которые решили бы эту проблему, хотя Болонская система, к которой мы формально относимся, предполагает, чтобы были курсы на выбор и учитывались пожелания студентов и студенток. Для этого должно быть анкетирование, должна быть обратная связь, на занятиях студенты должны высказывать свои критические замечания. У студентов и академиков должен появиться голос и должно быть это правило выбора везде: начиная с курсов и заканчивая ректором.
Студенты знакомятся, начинают куда-то ходить и открывают для себя другую Беларусь, и делают это в том числе через внутреннее сообщество в ECLAB. У многих есть этот запрос – найти свое сообщество или расширить свое сообщество, сделать свою жизнь более интересной, насыщенной, осмысленной в Беларуси.
Кто-то хочет дальше поехать учиться. Неформальное образование – это мостик, где можно получить профессиональную и экзистенциальную «добавку» (если не «основное блюдо»). У нас была студентка Марина Семенченко, архитекторка по образованию, добирала общеобразовательные курсы и курсы по урбанистике и поехала на магистерскую программу по урбанистике в Швеции. В своем вузе ей не хватало социологии города, философских знаний, социологических понятий, которые сегодня используются в урбанистике. Она пришла к нам, потому что обучение на архитектурном факультете этого не дает. Другая наша студентка как-то сказала, что в ее вузе преподают то, что устарело еще тогда, когда она родилась.
«Всем говорят: вот ваше место, на большее вы не способны. И это в большей мере касается женщин»
Что дает неформальное образование
– Неформальное образование пытается вывести из апатии, показать, что можно жить по-другому, предложить какие-то альтернативы. Люди, когда они апатичны, пассивны, вряд ли будут счастливыми. И, наверное, неформальное образование учит наполнять свою жизнь смыслами. Не только индивидуальными, но и социальными, культурными, которые объединяют разных людей.
Со многими проблемами невозможно бороться поодиночке. Вчера мы на курсе обсуждали с ребятами: как в Беларуси бороться с социальной несправедливостью? Не сдвинешь, не изменишь эти большие институции. Они пронизаны иерархиями, и чтобы ты ни делал – на рабочем месте или в семье, – без понимания этого и борьбы за другие отношения ты будешь эти иерархии воспроизводить. А они, кроме всего прочего, сужают наш потенциал. Всем говорят: вот ваше место, на большее вы не способны. И это в большей мере касается женщин, потому что мы видим, как мало женщин-руководительниц. Однако те, кто добивается успехов, также едва ли способны изменить порядок, потому что в иерархической системе движение вверх связано с унижением подчиненных.
Что делать? Я считаю, что надо бороться, создавая и расширяя сообщества взаимоуважения, а также взаимодействуя с другими сообществами. Поодиночке сложно что-то изменить. Можно в одиночку начать, но нужно быть нацеленным на то, чтобы найти единомышленников и единомышленниц и поддерживать свои идеи и ценности сообща.
Фото: Виолетта Савчиц