Авторы комикса «Включая ее имя и лицо» – о творчестве, индустрии и Минске нулевых
- 04.04.2019
- 9369
В пятницу, 5 апреля, в Минске пройдет презентация графического романа «Включая ее имя и лицо» в магазине Time to be a Hero на Кальварийской, 4. Мы поговорили с создателями этой истории о том, как нарисовать комикс, пропитанный духом Минска нулевых, и что нужно для того, чтобы успешно его издать.
Графический роман «Включая ее имя и лицо» Никита и Ольга выпустили в начале марта. Это история любви, взросления и Минска середины нулевых с аниме-сходками и кнопочными телефонами. Комикс вышел через издательство «Бумкнига», которое, с одной стороны, активно сотрудничает с молодыми авторами, а с другой – издает в СНГ большие и важные графические работы (советуем «Палестину» Джо Сакко).
«Комикс находится посредине между кино и литературой, можно взять лучшее от двух миров»
«Незачем размениваться на стрипы»
– Я правильно понимаю, что это первая литература, которую ты выпускаешь как автор?
Никита: Да, первое изданное литературное произведение. У меня есть куча каких-то неопубликованных стихов, которые я читал на поэтических вечерах, это считается за литературное произведение?
– Есть волнение по поводу того, что написанное тобой увидят другие люди?
Никита: Особо нет.
Оля: Никита себя меньше инвестировал в проект, чем я, потому что я его фактически сделала, а Никита его написал.
– А как происходит взаимодействие художницы и автора в плане создания комикса?
Оля: Никита написал все как сценарий фильма, только вместо сцен он писал «кадр один» и «кадр два». Потом мы вместе рисовали сториборды комикса, а потом я все делала сама, у меня была полная свобода в плане создания персонажей и всего остального.
– Ты до этого занималась полноценным графическим романом?
Оля: Нет. Мы с Никитой сделали пару лет назад какой-то комикс на десять страниц, но я его не закончила и никуда не выложила. Тут я подумала, что незачем размениваться на стрипы и нужно сразу делать графический роман – вот, мы его сделали. До этого я комиксами не занималась.
– Насколько мешает или помогает то, что вы в отношениях?
Никита: Помогает, ведь сотрудничество сценариста и художника комикса – это равное сотрудничество: никто никому не начальник. Когда у тебя нет какого-то начальника и четкого дедлайна, работа может сильно затягиваться: в этом случае она тоже затянулась, но из-за того, что мы в отношениях и я каждый день ее видел, то я мог ее как-то мотивировать, чтобы она закончила комикс.
– Сколько времени у вас ушло на создание комикса?
Оля: Это было очень долго просто потому, что я его делала с большими перерывами, иногда по полгода. От идеи и до самого конца это заняло почти пять лет.
Никита: Я написал первый сценарий первой главы в начале 2014 года, но с того момента Оля перерисовывала первую главу три раза, у нее разные были идеи.
Комикс как самая очевидная форма искусства
– Ты изначально понимал, что это будет комикс?
Никита: С точки зрения людей есть какая-то иерархия видов искусств, но для меня ее нет. Для меня комикс никогда не был чем-то инопланетным, это знакомый и понятный жанр. И более интересный, чем роман.
– Откуда вообще интерес к ним?
Никита: Это одна из самых очевидных форм искусства. Тот же роман – достаточно противоестественная форма искусства: нужно потратить страницу, чтобы описать пейзаж, героя. Это тратит кучу времени читательского, а в комиксе можно нарисовать один кадр, с помощью которого ты сразу воспримешь всю атмосферу, потому что человек воспринимает мир визуально.
Я слышал, в Скандинавии закапывают какие-то ядерные отходы, которые будут десять тысяч лет распадаться. И нужно поставить какую-то метку, чтобы люди через десять тысяч лет поняли, что это не нужно откапывать. А языки за десять тысяч лет полностью обновляются, поэтому там послание для людей сделано в виде комикса. В тех же самолетах инструкция об эвакуации сделана в виде комикса. Комикс находится посредине между кино и литературой, можно взять лучшее от двух миров: интуитивность от кино и художественную выразительность от литературы.
– Какие три комикса нужно посоветовать человеку, который воспринимает их как что-то детское?
Оля: «Маус» Арта Шпигельмана точно нужно посоветовать.
Никита: Я не вижу смысла как-то сюсюкаться с людьми, могу просто назвать три величайших комикса с моей точки зрения: «I Never Liked You» Честера Брауна, «Peepshow» Джо Мэтта и мангу «Спокойной ночи, Пунпун» Инио Асано.
«Я не могу говорить, что русскоязычная индустрия комиксов совершает какой-то прогресс, потому что она находится в жесткой стагнации»
– Как вы договаривались с «Бумкнигой» об издательстве комикса?
Никита: Это очень просто, никаких подвязок у нас нет. Моя какая-то локальная слава режиссера на это тоже никак не повлияла, все было банально: мы закончили рукопись, разослали комикс по нескольким издательствам. «Бумкнига» для нас изначально была приоритетным вариантом: это самое стильное издательство комиксов в России. Поэтому мы были очень рады, когда они ответили, что заинтересованы в издательстве нашей работы. Просто одно сообщение, вот и все.
– Технически они получают права на комикс или они его печатают, а дальше все возвращается к вам?
Никита: У них есть права на срок, в течение которого они издают комикс. Если они захотят его переиздавать, можно обновить контракт. Если вы загуглите «стандартный издательский договор», то он так и выглядит, никаких секретов нет.
– По моим ощущениям, комиксовая индустрия в СНГ за последние несколько лет сильно шагнула вперед. Я прав?
Оля: Да, за последние два года точно.
Никита: Мне кажется, надо шире брать период. В 2014-м в Минске открылся «Time to Be a Hero», там было мало ассортимента на русском языке банально из-за того, что мало чего на русском было издано. Но я не могу говорить, что русскоязычная индустрия комиксов совершает какой-то прогресс, потому что она находится в жесткой стагнации: «Sandman» Нила Геймана издается на русском почти десять лет. Это дольше, чем этот комикс писался и рисовался.
Любую серию ты боишься начать собирать до конца, потому что не факт, что ее переведут до конца. Те же «Эксмо» забросили на двадцатом томе «Наруто», забросили «Блич» на десятом. Забросили «Цельнометаллического алхимика», «Берсерка», «Хеллсинг» – это самые топовые франшизы, которые просто должны разлетаться. Манга исторически более популярна в Европе, чем в Америке, на французском и итальянском издано гораздо больше манги, чем на английском, но на русском практически ничего не издано.
– Почему сеттингом для своего комикса вы выбрали Минск нулевых?
Никита: Я думаю, есть много произведений, у которых достаточно специфический сеттинг. В том же фильме «Леди Берд» суперспецифический сеттинг...
Оля: Никита, этот фильм стал популярным, потому что для тридцатилетних людей эта картинка из 90-х олицетворяет их детство. То же самое и с тобой: ты сделал такой сеттинг, потому что хотел описать срез своей жизни.
Никита: Это естественная вещь, я описал то, что я знаю. Любое искусство специфично, но я уверен, что фильм «Леди Берд» будет понятен не только тридцатилетним жителям Калифорнии. Да и в Минске нулевых нет ничего специфичного, в постсоветском контексте так точно. Во всех городах СНГ были подобные аниме-сходки, одинаковые аниме-фестивали и уроки в школе. Для американца это может быть специфично, но он тоже сможет найти параллели, ведь у них тоже были аниме-сходки и аниме-фестивали.
– Насколько эта история личная?
Никита: Достаточно автобиографическая: мы с Олей ходили на аниме-сходки, мы так практически и познакомились в 2009 году. Но в то же время персонаж Алексей – это не я, у нас разные темпераменты. Это не предполагается как документальный комикс, но с подмененными именами.
«Идеальный читатель – это человек за двадцать, который хочет поностальгировать по своему детству»
– Насколько в комиксе вообще важно передавать личные истории?
Никита: Нет единых форм и оценок, поэтому я не берусь судить. Каждый человек находит какие-то лазейки и пути для того, чтобы рассказать что-то интересное. Если человек умеет придумывать интересные истории – ура, если он умеет вычленять что-то из своей собственной жизни – супер. Желательно, чтобы истории были эмоционально правдивы: если ты рэпер и читаешь о том, что у тебя много денег и ты хочешь застрелить всех своих врагов, но живешь в «хрущевке», это нормально, эмоции все равно будут понятны.
– Как организовывались аниме-сходки в Минске?
Оля: Был форум «Аниме-Кампай», сейчас его удалили. Там был раздел «сходки», и люди знали, что мы собираемся каждую пятницу на вокзале. Стояли, разговаривали, а потом шли на прогулку, допустим, до библиотеки.
Никита: Были еще другие сходки, «нубовки». Они делались для новых членов форума, но на практике туда приходили все: они были два раза в неделю, так что в целом можно было три раза в неделю приходить на аниме-сходки. Это с «Аниме-Кампай», а еще были другие форумы, сходок было много.
– Сколько в среднем человек приходило на сходки?
Оля: Думаю, человек сто. Обсуждали аниме, просто общались.
Никита: В пятницу к вокзалу сто человек могло прийти, и там уже ОМОН начинал беситься.
– Сколько лет вы туда проходили?
Оля: Года два.
Никита: Я тоже где-то так, но не в те годы: когда я начал туда ходить, Оля уже очень редко ходила.
Оля: Мы туда в школьные годы ходили. Что еще делать во время школы?
«Я сделала целый графический роман, но я не знаю, в каком стиле я буду рисовать дальше»
Ориентиры, сравнения и поиск своего стиля
– Насколько уместно сравнение вашего комикса со «Скоттом Пилигримом»?
Никита: Не очень уместны: у Оли вообще был батхерт, когда она об этом прочитала новость на вашем сайте. Мол, вообще не похоже на «Скотта Пилигрима», потому что там юмор был. С моей точки зрения, это сравнение более-менее уместно, особенно если посмотреть ландшафт широт мирового комикса, где 95% всех работ – это истории про мускулистых чуваков. Если посмотреть в ландшафте, что «Скотт Пилигрим» – это история про лузера, который пытается подкатить к девушке, то наш комикс достаточно похож, но если ты существуешь в мире инди-комиксов и читаешь авторские работы, то это разные вселенные. «Скотт Пилигрим» уже тоже жанровый, а у нас в комиксе суперреализм, строгая традиция автобиографического комикса.
– Были ли какие-то конкретные произведения, которые влияли на вас при создании комикса?
Никита: Влияние – странная штука. Сейчас мне легко сказать, что сюжет похож на работу Честера Брауна, но я не читал Честера Брауна на тот момент, когда я написал 80% сценария. Может быть, я его прочитал, когда писал последнюю главу, а может и нет – трудно восстановить хронологию.
Но суть в том, что мне нравится комикс «I Never Liked You» Честера Брауна просто потому, что у нас с ним одинаково настроены эстетические компасы, нам одинаковые вещи кажутся интересными и красивыми, поэтому в комиксе можно найти много аналогий. Но у нас разная сторона: у него короткие текстовые вспышки неловких ситуаций из его школьных лет, но при этом это импрессионизм. В комиксах о взрослении школьники часто умные и часто острят, а мне впервые хотелось сделать слизкого, неприятного персонажа, потому что школьники в реальности – они глупые, эмоционально не состоявшиеся, и мне было интересно нарисовать болезненную картину. Чтобы люди читали и думали: «Блин, я тоже таким был, это полный фейспалм». Поэтому вторая глава ключевая: там есть долгий разговор по телефону, который хотелось передать как полноценную речь четырнадцатилетних.
Оля: По рисунку меня вдохновляли «То самое лето» Джиллиан Тамаки и «Killing and Dying» Эдриана Томине. Это два произведения, которые мне очень понравились визуально и вдохновили меня.
Никита: Но они тебя не сразу вдохновили, у тебя сначала был комикс нарисован другим способом…
Оля: Потому что до этого я их не читала.
– Ты перерисовывала комикс?
Оля: Первую главу. Когда ты рисуешь урывками, получается так, что твой уровень растет, и ты видишь, что первая глава плохо сделана и вторая глава ей не соответствует. Я перерисовывала первую главу один раз, а потом я перерисовывала ее еще один раз, потому что не хватало разрешения для печати.
Я сделала целый графический роман, но я не знаю, в каком стиле я буду рисовать дальше, потому что я так и не нашла тот стиль, который бы меня на сто процентов устраивал. Но это нормально – все время изменять свой стиль и совершенствоваться, чтобы идти дальше.
– А как найти момент, чтобы остановиться в метаниях между стилями?
Оля: Просто сделал одну страницу – и дальше делаешь похожую. Если у тебя есть материал, который ты уже делаешь, дальше проще. Я рисовала в том стиле, в котором мне комфортнее всего.
– Я прочитал комикс и поймал себя на мысли, что у каждого такого Алексея была такая Ангелина. С вами такое случалось?
Никита: У меня были девушки, которые мне нравились, но они не хотели со мной общаться.
Оля: У меня такого не было. Если мне что-то было нужно, я этого добивалась.
– Как выглядит идеальный читатель этого комикса?
Оля: Мне кажется, идеальный читатель – это человек за двадцать, который хочет поностальгировать по своему детству. С которым все это было.
Никита: Молодым людям это будет интересно, от 14 до 34. Но я не думаю, что тут есть какие-то пределы.
