Педикюр-панк группы «Пасош»

Кто такой Алексей, почему винишко-тяны перестали ходить в уггах и какими дебильными кличками называют друг друга участники группы «Пасош» – честно и без обиняков выяснили у российских представителей «новой гитарной волны» во время их последнего приезда в Минск.

 

 

Ссанина


– А-лек-сей! Ааа-лек-сеееей! Алешка!

Так мама моего хорошего друга звала его домой кушать. Леха послушно забирал мяч и убегал, чем расстраивал весь двор. А еще так солист группы «Пасош» Петар Мартич настраивает свой микрофон перед концертом. Клянусь, это самый психоделический саундчек, который я видел. А я видел саундчек Бакея.

– Так, пацаны, тут из Russia Today написали, они хотят про нас сюжет снять. Говорю сразу: я категорически против!

– Это почему?

– Потому что Russia Today – это пропагандистская ссанина. А мы, сука, панки!

– Аргумент… Так, не мешай! Кхе. Ааа-лек-сееей!

 

 

«Пасош» – одни из самых ярких представителей «новой гитарной волны». Любимцы журналов FurFur и «Афиша», которые буквально каждый свой материал о ребятах начинают с фразы «надежда русского панка». Тяжелый и грузный ярлык, но парни говорят, что не обращают на него внимания. Главное ведь совсем не это.

Под их музыку надо пить, трахаться и кататься на скейте. Желательно одновременно. Группа «Пасош» – это не про самокопания и поиски всяческих смыслов. Это про то, как про*бывать молодость для того, чтобы потом было что вспомнить и было что забыть. Это когда «каждый раз – самый важный раз», и нехер его тратить на снобские попытки философствовать. Натягивай джинсы и кеды, покупай дешевое вино и иди творить глупости. Набивай шишки, собирай камни, но будь практиком, а не теоретиком. Это неряшливо и наивно, это в лоб и с башкой набекрень, это когда на фоне можно услышать цыкающий метроном. Но это по-настоящему, и поэтому они так популярны.

 

 

Самый важный раз


Мы сидим в прокуренной гримерке клуба «Брюгге». Минут десять назад Петар перестал звать Алешку, Кирилл – дергать гитарные струны, а Гриша – стучать в бочку. Все трое в очко пьяные, как они будут играть концерт – непонятно, но их это вообще не парит. Полупустая бутылка полусухого продолжает ходить по рукам. Скоро ее снова наполнит Петар Мартич, отойдя в дальний угол гримерки, но это уже совсем другая история. Сейчас мы поговорим с участниками одной из самых важных, популярных и нестыдных DIY панк-групп СНГ на данный момент. Ну или хотя бы попытаемся поговорить: бутылка белого полусухого продолжает ходить по рукам.

– Здорово, чуваки! А кто такой «Алексей»? Это реальный персонаж?

 Гриша:  Алексей – это реальный персонаж, живущий в выдуманном городе Усть-Чилим. И он…

 Петар:  На самом деле, просто в слове «Алексей» три слога, как и в большинстве слов в наших песнях, поэтому его очень удобно использовать на саундчеках.

 Кирилл:  «Ни-ког-да», «На-всег-да», «А-лек-сей» – короче, ты понял, как мы пишем песни. У нас все строго по ГОСТу!

 

 

 

– Ваша новая пластинка называется «Каждый раз – самый важный раз». Вы имели в виду что-то конкретное?

 Петар:  Дело в том, что нашу компанию всегда подталкивала мысль о том, что «если не сейчас, то никогда».

 Кирилл:  Притом, что это неправда.

 Петар:  Да, это совершенно не так. Времени на самом деле полно. Но в этом мышлении есть какая-то романтика. Каждый раз – самый важный раз, потому что всегда есть ощущение, что ты что-то пропустишь, если не выйдешь сегодня из дома, не пойдешь на эту тусовку, не… Так, у меня девушка есть, я не могу такое сказать!

 Гриша:  Но все поняли!

– В одном из недавних интервью вы сказали, что новый альбом станет главной работой в вашей карьере. Все получилось?

 Петар:  Говорить пока трудно: альбом вышел недавно, мы его еще не откатали, поэтому эмоции очень субъективные. Но я могу точно сказать, что процесс написания и записи песен в этот раз был очень проницательным и я чувствовал себя очень вдохновленным. Это был, наверное, самый приятный музыкальный процесс из всех, что у нас были.

– Вы говорили, что все ваши три пластинки концептуально связаны. Как бы вы сами кратко описали эту концепцию?

 Петар:  Если совсем кратко, то первый альбом – «Все о*уенно!», второй альбом – «А что, если все не так о*уенно?», третий – «Может быть, не все о*уенно, но это нормально».

 

 

 

 

«Сейчас самые главные панк-группы России – это «Ленинград» и «Порнофильмы». Куда уж нам!»

– Вам не надоело нести на себе ярлык «вечно молодых и пьяных панков»? Насколько он вообще соответствует действительности?

 Петар:  Несаатвецтвует! (очень пьяным голосом) Мы достаточно грустные, рефлексирующие и ностальгически настроенные парни...

 Кирилл:  …которые пытаются сделать вид, что им насрать, чтобы всем понравиться.

 Петар:  Да, но мы пытаемся шутить и стебаться.

– А ваша аудитория этот стеб выкупает?

 Петар:  К сожалению, не всегда.

 Кирилл:  Это самая большая проблема в отношениях с аудиторией. Ты пишешь песню и думаешь, что всем все понятно, но это может быть не так.

 Петар:  Я тут на днях узнал, что Гриша, с которым мы играем в одной группе, не понимает, о чем половина наших песен.

 Гриша:  Но… Это не так.

 Петар:  Вот. Это грустный момент. Когда ты пишешь, ты думаешь, что раз очевидно тебе – очевидно всем, а потом оказывается, что ни*уя подобного. Поэтому порой приходится прямо разжевывать. Не хочется, но приходится.

 

 

Винишко в уггах


– Кстати, существует стереотип, что львиную долю слушателей таких групп, как «Пасош», «Буерак» и «Пошлая Молли», составляют «винишко-телки». Вы как к этому относитесь?

 Гриша:  Если зайти в паблики «Винишко-тян» в VK, то вы, к счастью, не найдете ни одного упоминания о группе «Пасош». А я лично заходил и проверял, мне было интересно.

 Петар:  Кстати, хотелось бы спросить у людей, которые когда-нибудь будут это читать, почему все решили, что появилась какая-то новая субкультура? И чем эти «винишко-тян» отличаются от барышень, которые года три назад ходили в уггах, пили кофе из «Старбакс» и стреляли тонкие сигареты?

 

«Немного непонятно, чем та же винишко-тян отличается от техно-кобры или какой-нибудь трэп-дивы?»

 

 Кирилл:  Кофе из «Старбакс» поменялось на вино в пакетах…

 Петар:  Да, и все! Мне кажется, что есть просто некий сегмент среди подростков, который раз в пять лет изменяет свое название, ориентируясь на какие-то актуальные маркеры, но суть при этом остается прежней.

– Да, наверное, просто меняется вывеска…

 Петар:  Еще немного непонятно, чем та же винишко-тян отличается от техно-кобры или какой-нибудь трэп-дивы. Если сходить в Москве, например, на какой-нибудь ультрамодный рейв, потом на рэп-концерт и на гиг гитарной группы новой волны, вы увидите, что как минимум 50% аудитории совпадают.

 

 

Педикюр-панк


– Гриша, ты заканчивал музыкальную школу по классу фортепиано, а Петар – по классу аккордеона. Фоно на вашем новом альбоме уже зазвучало, когда ждать появления аккордеона?

 Гриша:  Кстати на фортепиано играл Петар, прикинь. На самом деле я уже давно уговариваю Петю, что, когда мы будем давать какие-нибудь акустические концерты, он обязан играть на аккордеоне, Кирилл на гитаре, а я на какой-нибудь классной перкуссии, и это будет лучшее шоу!

 Петар:  Надеюсь, что этого никогда не произойдет!

 Гриша:  Ты всегда так говоришь, а потом все происходит, Петь!

– Насчет акустического концерта, кстати, никогда серьезно не задумывались?

 Петар:  Мы серьезно думаем об этом уже на протяжении полугода. Слушай, а задай какой-нибудь вопрос Давиду, он видел больше чернухи, чем Звягинцев!

В разговор врывается тур-менеджер ребят Давид. В сутенерской шубе и темных очках он похож на человека, который видел некоторое дерьмо в своей прошлой жизни и не хочет к нему возвращаться.

 

«Если совсем кратко, то первый альбом – “Все о*уенно!”, второй альбом – “А что, если все не так о*уенно?”, третий – “Может быть, не все о*уенно, но это нормально”»

 

– Что самое жесткое творили эти дебилы на твоих глазах?

 Давид:  Боюсь, если я сейчас распишу все как есть, их посадят, а меня уволят.

 Кирилл: Давай! Мы закроем ушки. Слушай, если этот человек когда-нибудь напишет свою автобиографию, то нам троим придется подать на политическое убежище в какую-нибудь страну, и я не шучу.

– Это ли не панк? Кстати, все эти многочисленные «надежды панк-сцены» и прочие ярлыки на вас никогда не давили?

 Гриша:  Блин, ну сам понимаешь... Сейчас самые главные панк-группы России – это «Ленинград» и «Порнофильмы». Куда уж нам! Мне кажется, русский панк утратил всякую надежду.

 Петар:  На самом деле мы не панки. Мы такие педикюр-панки, педанты, эстеты. И вообще первый вопрос, который мы задаем, приезжая в новый город, это: «А где здесь можно сделать массаж?» Я даже не помню, когда в последний раз «доширак» ел.

 Кирилл:  На самом деле мне кажется, что в массаже даже больше трушности, чем в условном челлендже «Разнеси гостиничный номер». Мы перестали нажираться каждый концерт, например.

 Петар:  Ой, вот тут не перегибай! Если ты после концерта идешь в отель разговаривать с девушкой по телефону, это не значит, что у нас нет личной жизни, Кирилл!

 Кирилл:  Какая у тебя личная жизнь? Выпить две бутылки вина и вырубиться?

 Петар:  Уууу!

– Чуваки, вы бы не хотели снять полноценный бэкстейдж тура?

 Петар:  Да, с нами сейчас ездил на гастроли человек, который занимался именно этим. Не знаю, что у него получится, но скоро мы все увидим.

 

 

Бабун, Штакор и Еврей

 

– В своем паблике вы активно форсите хэштег «#двахачаимайклсера». Есть ли лично у вас какие-нибудь дебильные клички в группе?

 Кирилл:  Да-а, твою мать!

 Петар:  Да-а-а!

 Гриша:  Наконец-то кто-то задал этот вопрос! Поскольку у Пети сербские корни, то погоняла у нас очень странные, я предупреждаю! Начнем с того, что каждый из нас по отдельности Чвирло. Петя лично – Штакор («крыса» с сербского. – ред.)!

 Кирилл:  Гриша – Еврей. Сам догадайся почему. А Давид у нас Абхаз, но, по-моему, только я его так называю.

 Давид:  За что, Бабун, ты и получаешь от меня абхазских чапалахов.

– Так, я, кажется, открыл портал в Нарнию…

 Давид:  Чувак, ты даже не понимаешь, на что ты нарвался, серьезно. У нас в туре начинается такая степень аутизма, что мы, например, постоянно придумываем, кто бы кем был из сериалов и мультиков и так далее. Самый свежий наш пример – это сегодняшнее «Кто из нас какой банк?». Петар, очевидно, «Банк Тинькофф»: за агрессивную промо-компанию себя. Кирилл – «Банк Югра» или «Почта-Банк». Это тоже легко аргументировать: у него никогда нет денег. Я – «Банк-Открытие». Потому что разорился на прошлой неделе. А Гриша – это «ЮниКредит». Потому что европейские корни.

 Кирилл:  Вообще, Давид – это офшоры. Когда мы что-то покупаем в туре, весь кешбэк уходит менеджеру.

 Давид:  О да, я рублю с них феерические две тысячи рублей в месяц, которые спускаю на лекарства и моральное лечение.

 

 

Правила DIY


– Кирилл как-то говорил в интервью, что вы самый большой DIY, который вообще можно представить. Какое самое большое и пафосное предложение пришлось отшивать?

 Гриша:  Это происходит достаточно регулярно. Например, недавно мы отшили одно очень популярное интернет-шоу, потому что нас хотели заставить петь кавер на одну очень известную песню для новогоднего выпуска. Имена я, как ты понимаешь, называть не могу, прости.

 

«Связывая себя с интернет-культурой и мемами, ты автоматически становишься частью этого говна»

 

 Кирилл:  Да, состав там был внушительный и свои дивиденды это принесло бы, но важно понимать, что, связывая себя с интернет-культурой и мемами, ты автоматически становишься частью этого говна, а это несет за собой плачевные последствия. Вообще весь наш DIY в том, что мы контролируем все, что с нами происходит, и не подписываемся на что-то, что приносит нам дискомфорт. Вот и все правила. И порой мы сливаемся с каких-то выгодных, но нелепых и меметичных тем, потому что самозабвенно хотим, чтобы нас воспринимали всерьез.

– Есть ли у вас планка популярности, которую переступать не хотелось бы?

 Гриша:  Смотри, это как раз по предыдущему вопросу. Собирать большие залы – наш осознанный выбор. Но вопрос в том, как ты это делаешь. Можно собрать «Олимпийский», не участвуя в дурацких интернет-шоу, понимаешь? В этом весь и прикол.

 

 

На этой в меру пафосной ноте, сильно пошатываясь, чуваки побрели на сцену. Вопрос о том, как же они будут играть, оставался открытым. Гриша снял кеды и сел за установку. Кирилл и Петар перекинули за плечи гитары, из последних сил сопротивляясь силе притяжения.

– Привееет, Миииинск!

Муравейник на танцполе ожил и закопошился. С первой же песни «Брюгге» стоял на ушах. Бабун, Штакор и Еврей играли идеально. Как у них это получилось – науке неизвестно до сих пор. Наверное, все дело в великой и ужасной силе DIY.

 

 

 

 

Фото – Таня Капитонова

Ад аўдыякасеты да Мексікі  – шлях гурта Nürnberg

Ад аўдыякасеты да Мексікі – шлях гурта Nürnberg

Як сабраць 6,7 мільёнаў праслухоўванняў трэкамі па-беларуску?

Дом, который построил Никита Орлов. Каким получился новый альбом Applepicker

Дом, который построил Никита Орлов. Каким получился новый альбом Applepicker

Участник «СОЮЗа» рассказывает про каждый трек своего сольника.

Сберечь тепло. Как живет Макс Корж?

Сберечь тепло. Как живет Макс Корж?

Как поменялся самый популярный беларусский артист за последние годы?

Семь лучших беларусских альбомов 2022 года

Семь лучших беларусских альбомов 2022 года

Музыка, которая лечит.

9 главных событий беларусской сцены последнего времени

9 главных событий беларусской сцены последнего времени

Сразу несколько кандидатов на звание «альбома года».

Чем дышит беларусская музыка последние месяцы?

Чем дышит беларусская музыка последние месяцы?

Появляются классные вещи.

Фоторепорт: #mybloodyfestival в Лукишской тюрьме

Фоторепорт: #mybloodyfestival в Лукишской тюрьме

Десакрализация места с мрачной историей.

Stazhery, Виталий Артист, «импли» – кто еще выпустил новую музыку?

Stazhery, Виталий Артист, «импли» – кто еще выпустил новую музыку?

Рассказываем о новых релизах и начинаем планировать лето.

Музыка в феврале: Iva Sativa, «ЛСП», The Violent Youth

Музыка в феврале: Iva Sativa, «ЛСП», The Violent Youth

Куда сходить в Минске и что беларусского послушать.