Как меняется жизнь после получения Green Card?

Андрeй

44 года, писатель

прожил в США 7 лет, вернулся в Беларусь и живет в Минске

Я начал играть в лотерею грин-кард в 2002 году. Тогда еще подавали бумажные заявки, и письмо нужно было заполнять от руки. Шесть лет я упорно слал фотографии, и в 2007 году все получилось. Выиграл даже не я, а моя жена. Обычно рекомендуют отправлять заявки от себя и от супруга, так шансы вдвое выше.

Я подавался, потому что не был доволен работой и был порядком фрустрирован своей жизнью в целом. Мне казалось, что эмиграция в Штаты магическим образом решит все мои проблемы.

После стандартной технической процедуры мы с женой уехали. Какое-то время жили порознь. Жена с дочкой – у родителей в Нью-Йорке, а я – в Калифорнии у сестры жены. По образованию я финансист. В течение трех месяцев я нашел работу по специальности, что вообще-то большая редкость. Сначала я безуспешно рассылал резюме онлайн. Потом стал выезжать в город, ходить по кафе и ресторанам, спрашивать, есть ли вакансии. В одном магазине я заполнил бумажную форму, и на следующий день мне перезвонили. Меня взяли на должность ассистента финансового директора. Я занимался всем подряд: формировал отчетность, вел компьютерный учет, делал инвентаризации. Однажды узнал, что живу в самом дорогом (после Гавайев) штате – в Калифорнии, где все на 10-15% дороже, чем в остальных.

«Жизнь словно уложена в футляр – нет возможности передохнуть»

В Америке вся жизнь построена вокруг работы. Все стоит на том, работаешь или нет: жилье, питание, медицинская страховка. Любой американский лендлорд в первую очередь проверяет твой кредитный рейтинг и репутацию. Нет работы – начинаются вопросы. Жизнь словно уложена в футляр – нет возможности передохнуть.

Там другая рабочая этика: в рабочее время в интернете не поторчишь, по телефону не поболтаешь. Такие вещи четко отслеживают и сразу пресекают. Все время ощущаешь себя под колпаком. Платят за то, что ты делаешь, а не за то, что ты такой симпатичный человек.

Каждый год я приезжал в Беларусь в отпуск. Американский отпуск – это 10-12 дней. Чем дольше ты работаешь на компанию, тем больше дней тебе начисляют. Сначала мой отпуск был 10 дней, а спустя четыре года увеличился до 14. Американцы вообще очень мало отдыхают.

Я проработал четыре с половиной года бухгалтером, а потом моя жизнь круто изменилась: я разъехался с женой и остался один. Когда мне стукнуло 40 лет, пришли и экзистенциальные вопросы. Стало понятно, что я всю жизнь занимался работой, которая мне не нравилась, и никогда не был этим доволен. Внутренние дрязги очень истощают: если постоянно думаешь о том, как вокруг все х*ево, то это подтачивает. Я уволился.

После увольнения еще некоторое время работал как мелкий бизнесмен: купил лицензию и занялся уборкой помещений, но дело не шло. В течение трех-четырех месяцев я потратил все свои сбережения и остался на бобах.

«Внутренние дрязги очень истощают: если постоянно думаешь о том, как вокруг все х*ево, то это подтачивает»

В момент полного отчаяния моя давняя подруга предложила писать для онлайн-журнала. Я сразу придумал двадцать тем для статей и понял: эта работа для меня. Так началась эпопея с писательством, которая изменила мою жизнь целиком.

Около двух лет я жил на доходы от текстов для русскоязычных СМИ. Мне хватало: я покрывал счета, мог позволить оплатить аренду комнаты, кредит на автомобиль и рассчитаться по семейным долгам. На эти деньги можно было жить, хотя и впритык. Но вся эта история закончилась в 2014 году, когда обвалился российский рубль. Это был самый настоящий конец эпохи. Тогда стало понятно, что зарабатывать исключительно писательством не получится. Постоянно хлестать свою «креативную лошадь» было тяжело. За три года я написал триста с лишним колонок на все темы, которые только мог придумать.

В Штатах я прожил 7 лет и в итоге очень устал от постоянного отсутствия денег. Довольно долго я жил иллюзией о том, что если буду писать больше, то смогу зарабатывать писательством. Я даже пытался вернуться в режим «с девяти до пяти», но меня постоянно выталкивала из этого какая-то сила. Все вместе привело меня к мысли: поеду домой, передохну – и это «домой» превратилось в возвращение.

«У американцев гораздо меньше раздражителей, чем у нас. А здесь постоянно какой-то шухер»

Здесь мне комфортно. Нет чувства, что все пропало. Да, вокруг много фрустрированных людей, но их жизнь гораздо богаче эмоционально. Американцы же люди спокойные и даже в некотором смысле скучные. Размеренность жизни превращает их в менее интересных людей с точки зрения художественного материала. Жизнь их сводится к базовым вещам: работа, здоровье, образование, дети, карьера. У них гораздо меньше раздражителей, чем у нас. А здесь постоянно какой-то шухер.

Человек без артистических амбиций в Штатах будет чувствовать себя прекрасно. Достаточно просто быть занятым на работе. Я же вроде трупоеда: меня интересуют вещи, которые обычных людей раздражают, заставляют злиться и переживать. Наверное, у меня другие интересы, несколько извращенные с точки зрения обыкновенного человека.

Анна

26 лет, Product Manager в Vimeo

переехала в США 4 года назад, живет в Джерси-сити, работает в Нью-Йорке

Когда мне было 11 лет, родители выиграли грин-карту. Я смутно помню, как мы собирали кучу документов, проходили медицинское обследование, ездили в Варшаву на собеседование. Родители к этому подготовились серьезно, поэтому никаких проблем не было.

Когда пришло время поступать в университет, мы решили, что в Беларуси учиться гораздо дешевле, чем в Штатах. Поэтому четыре года назад я закончила БГЭУ по специальности «экономическая информатика» и переехала в Штаты. Особых причин уезжать у меня не было. Я хотела посмотреть, что будет дальше. Родители не прессовали меня, а говорили: «Мы все сделали для тебя. Решай сама, что тебе нужно от жизни». Я переехала с мыслью, что всегда смогу вернуться и ничего не потеряю, если просто попробую.

«Нью-Йорк никого не щадит: здесь таких, как я, еще 10 миллионов – чувствуешь себя букашкой. Здесь ты сам за себя»

Культурного шока у меня не было. Во время учебы в универе я проводила лето в Штатах. Интегрироваться было тяжело в моральном плане. Первый год был самым адским. Я переехала от родителей в Нью-Йорк и начала жить отдельно. Нью-Йорк никого не щадит: здесь таких, как я, еще 10 миллионов – чувствуешь себя букашкой. Здесь ты сам за себя. Нельзя судить обо всей Америке по Нью-Йорку: это мешанина из людей. Здесь очень много одиночества, но, мне кажется, если очень захотеть, то достучаться до людей можно.

В первый год в Штатах у меня появились друзья из Беларуси. Я звонила им в слезах: «Все, я уезжаю в Беларусь. Больше не могу здесь оставаться». В ответ слышала: «Что-то ты распустилась. Приезжай в Филадельфию!» Они были моим фундаментом.

В Минске я работала в EPAM’е, и у меня уже был опыт. Сейчас работаю в Vimeo. Целый год я мониторила их сайт, проверяла каждую неделю, есть ли вакансии. Никакой суперистории нет: появилась вакансия, закинула резюме, прошла кучу собеседований – и все получилось. На собеседовании смотрят в первую очередь на адекватность кандидата. Конечно, на опыт тоже смотрят, но важнее всего, может ли человек работать в команде, не боится ли трудностей – все эти soft skills.

Я работаю много, но здесь все работают много. В Vimeo обычно все приходят к 10 утра, когда начинаются первые митинги, а уходят в 6-7 вечера. Раньше отпуск был 15 дней, а сейчас – безлимитный, но при этом оплачиваемый. Это такой хитрый ход в IT-компаниях, чтобы конкурировать. Конечно, все строится на честности и совести: вряд ли кто-то будет брать сумасшедше длинный отпуск. Vimeo относительно гигантов индустрии – очень маленькая компания: в штате работает примерно 200 человек. Халявить в голову не приходит, работа интересная, погружаюсь в нее с головой.

«Не было ощущения дома. По дому бегали мыши – от этого по ночам я не спала»

В первой квартире в Джерси-сити были тараканы. Зимой там появились мыши, от которых невозможно было избавиться. Моя квартира была недорогая относительно рыночной стоимости квартир в той местности и совсем крошечная, но это не был типичный манхэттенский «шкафчик».

Не было ощущения дома. Я возвращалась домой и не понимала, какого черта плачу такие сумасшедшие деньги. По дому бегали мыши – от этого по ночам я не спала. Через год я переехала оттуда в уютную квартиру тоже в Джерси-сити прямо за Гудзоном. Дорога до работы на Манхэттен занимает всего сорок минут.

Я скучаю по Серебрянке, друзьям. Иногда кто-то выложит в Instagram фото моего двора в Серебрянке – и аж сердце щемит! В первый год в Штатах я была уверена, что вернусь. Казалось, посижу год-два, насобираю денег, вернусь в Беларусь, куплю квартиру или замучу бизнес. Сейчас таких мыслей у меня нет. Возвращаться не хочется. В Минск я приезжаю раз в год зимой на две недели. Я приезжаю и вижу, как Минск развивается. Молодежь в Минске классная, все красивые.

В Штатах очень своеобразные разговоры о Минске. Очень легко уехать за границу и говорить: «Минску надо сделать то, а исправить вот это». Мне кажется, люди ищут как можно больше причин, почему в Минске все так плохо, словно пытаются оправдать свой выбор уехать в Штаты.

В Беларуси я никогда не наблюдала смену власти. Для американцев пойти проголосовать – это их право, они этим гордятся. День выборов год назад был очень приподнятый. Катастрофа случилась на следующий день. Люди закупились спиртным и собирались праздновать. Все закончилось тем, что люди просто напились с горя. После выборов на людях не было лица, все были убиты и расстроены, плакали, никто не мог поверить, что это на самом деле произошло. Первый раз я видела американцев в таком состоянии.

Но есть в этом и что-то хорошее. Победа Трампа научила людей быть внимательными друг к другу. Например, «Женский марш» – это сумасшедшее глобальное явление, одно из самых замечательных событий, на которых мне удалось побывать. Сейчас в Штатах процветают разные комьюнити, и людей учат уважать всех, вне зависимости от гендерной принадлежности, национальности, религиозных убеждений и сексуальных предпочтений.