Вагонные споры

«Не могу назвать это умиротворением, скорее взрослый период жизни человека, который уже чуть-чуть больше увидел, чем тот юноша, который был тогда»

Я вас начал слушать со времен группы «Я и друг мой грузовик», потом был проект «Негрузовики» – по-моему, один альбом только выходил…

Да.

Сейчас есть «Вагоновожатые». Почему вы достаточно регулярно меняете концепцию, идею, название? Как вы для себя это объясняете?

Сейчас вспоминать дела минувших дней, как оно было в «Негрузовиках», уже достаточно проблематично. Это был отдельный проект, который мы вынесли за рамки творчества «…И друг мой грузовик», и сделали более концептуальную программу с элементами электроники, других инструментов, то есть не «бас-барабаны-вокал». При этом «Грузовик» в своей ипостаси оставался. Мы хотели, чтобы была не одна хорошая группа, а две. Но не получилось, поскольку «Негрузовики» не были готовы проходить путь молодой перспективной группы еще раз, и, к сожалению, на одном альбоме все захлебнулось. Но многие идеи, которые не воплотились во вторую программу «Негрузовиков», потом были реализованы уже в проекте «Вагоновожатые» с совершенно другими музыкантами.

Сейчас вы сосредоточены только на «Вагоновожатых»? Возращения к старым проектам не планируется?

Я не вижу смысла возвращаться к тому, что было интересно и актуально какое-то количество лет назад. Да, люди продолжают меня ассоциировать с тем периодом, с той группой, и я их вполне понимаю как меломан. Но честно вам скажу: мне порой кажется, что это был не я, что это было в какой-то параллельной жизни, и я очень редко вспоминаю те времена и не ассоциирую себя с тем собой, который звучит на компакт-дисках «Грузовика».

А что в вас лично поменялось? Как в авторе?

«Я и друг мой грузовик» начинался, когда мне было 24 года, а сейчас мне 43. Это большой временной отрезок. Там были юношеские рефлексии, фантазии, эксперименты, ну а сейчас… Не могу назвать это умиротворением, скорее взрослый период жизни человека, который уже чуть-чуть больше увидел, чем тот юноша, который был тогда.

Когда я слушаю наши старые записи, меня это никак не трогает. За много лет мы наигрались с этой голой ритм-секцией, с этим драйвом, овердрайвом, с этими дисторшнами, со всеми эффектами. Я очень рад, что Слава Чабан (экс-коллега Антона Слепакова по группе «Я и друг мой грузовик» – 34mag) продолжает, он сейчас играет в группе Shanti People, я не так давно был у них на концерте, и он в строю, он в форме, и его бас-гитара по-прежнему такая же сочная, как и была.

Из Беларуси кажется, что последние 3-4 года в Украине происходит настоящий музыкальный бум, появляются новые интересные группы, и даже то, что лайнап Mirum Music Festival чуть ли не на половину состоит из украинцев, тому подтверждение. Изнутри это так же выглядит?

Это правда, последние два-три года так все и есть. Возможно, это произошло несколько искусственно, но наконец-то люди научились ценить свое. Произошла национальная самоидентификация, осознание, что не обязательно смотреть в сторону, за границу… Раньше к нам приезжали зарубежные группы, и у всех организаторов, да и зрителей, было ощущение, что они гораздо лучше, надо постоянно давать им более удобное время, только они могли быть хедлайнерами, а к украинским артистам всегда относились так: мол, они всегда есть, под рукой, мы позовем их сыграть в начале…

Сегодня, кстати, я наблюдал подобное отношение к беларусским ребятам. Я не знаю этих имен, эти названия, но вот было такое: сейчас будут все беларусские группы, они такой грядочкой идут в начале, ну а потом хедлайнеры… Мне лично это не очень приятно слышать. Я не раз был в такой ситуации. Хотя я особо не парюсь по этому поводу: мы до сих пор себя считаем молодой перспективной группой. Но есть над чем задуматься.

А в Украине – да, на выходные каждый раз проходит 6-7 хороших концертов, и почти везде полные залы. Я только этому рад, что через четверть века независимости у нас научились такой нормальной вещи – поддерживать своих. При этом я вижу, что интерес к этим группам есть в Беларуси, в Голландии, во Франции, даже в России их продолжают слушать и интересоваться.

«Когда твоя страна находится в состоянии войны и ты постоянно видишь людей обездоленных, покалеченных, потерявших свой кров, ты волей-неволей становишься чуть более милосердным»

А назовите несколько имен.

Я не могу сказать, что особо слежу за новой сценой. Мне, кстати, многое-то и не нравится субъективно, но если я начну говорить об этом, сразу меня обвинят все в пафосе, что я считаю только себя крутым музыкантом. Но факт в том, что эти группы существуют, их слушают люди. И это самое важное. Завтра будет играть Onuka – в принципе, это явление для украинской, да и не только украинской, музыки. Такой качественной актуальной электронной поп-музыки нам очень не хватало.

В Украине, как, опять же, мне казалось со стороны, долгое время была ситуация, когда всё делалось за деньги и только за деньги. Когда в Беларуси часто многое строилось на дружеских отношениях, в Украине всё всегда просчитывали. А сейчас возник такой момент, что денег стало гораздо меньше, и это наоборот породило у вас целую культурную волну – фестивали, концерты, проекты, волонтерство, когда все во многом готовы участвовать бесплатно ради общего дела. Вы видите это изменение?

Когда твоя страна находится в состоянии войны и ты постоянно видишь людей обездоленных, покалеченных, потерявших свой кров, здоровье, близких, ты волей-неволей становишься чуть более милосердным. И поэтому сейчас много сил, в том числе материальных, направлено на поддержку незнакомых тебе людей, которые просто попали в беду. У всех у нас есть родственники, которые живут в тех областях, где сейчас идут военные действия. Ну и вообще это касается не только войны. Если кто-то заболел раком или ребенку нужна операция, люди готовы помогать. Эта ситуация нас всех сблизила и научила помогать абсолютно незнакомым людям.

Но это не отменяет того, что нам нужно играть коммерческие концерты, получать гонорары, чтобы вкладывать в музыку, выпускать альбомы, апгрейдить инструменты. И, слава богу, что это тоже есть, и из этих заработков ты тоже можешь кому-то помочь. Человек не может быть доволен жизнью, когда в его стране идет война. Но в принципе с таким сердечно-духоподъемным бэкграундом не так все плохо в нашей стране. И это дуже тішить.