Продолжаем в рубрике «Диал-ап» общаться с представителями различных профессий и социальных групп о том, как интернет меняет нас и как меняем его мы. Сегодня наш герой – Никита Ляшкевич, один из создателей популярного VK-паблика «Чай з малинавым варэннем»и редактор соцсетей Onliner.by, – рассказывает про будни мем-продюсера и его взгляды на возможности интернета.
Мемы, картинки и «Чай»
Давай начнем с тебя.
Я из Минска. Рос около Комаровки. С интернетом познакомился через номер 8-гудок-600-100, замечательную беспарольку. Сейчас я работаю в компании Onliner.by, занимаюсь там коммерческими вопросами и немного медиатемами, веду соцсети, помогаю редакции с новыми каналами: Periscope, мессенджеры и так далее. В свободное время занимаюсь разными вещами в интернете, это мое хобби, как бы странно это ни звучало. Когда-то издавал фанзин про хардкор-панк. Ну и также имею отношение к интернет-дебошу «Чай з малинавым варэннем».
Твое образование как-то связано с IT и интернетом?
Нет, учился в Беларусском институте правоведения на юриста. Но никогда не работал по профессии. Когда закончил учебу, пошел в транспортную логистику, а потом занялся интернетом.
Как появился «Чай з малинавым варэннем»?
В российском интернете существует сообщество «Лентач». Все начиналось со старой команды издания Lenta.ru, когда несколько человек решили сделать паблик и публиковать в нем смешные картинки. Но дело не в картинках самих по себе. Суть в более простой подаче информации. Когда ты пишешь не строгим журналистским текстом, а просто от себя. Хочешь делать хорошо – перескажи новость своими словами, как будто рассказываешь ее соседу.
«Интернет – это не что-то вырванное из контекста человеческих отношений. Просто новый уровень этих отношений и способ распространения информации»
Потом в редакции произошли очень плохие вещи [отстранение от должности главного редактора Галины Тимченко, вслед за которой уволилось больше половины сотрудников – 34mag]. Когда оттуда уходили люди, которые занимались VK-сообществом «Ленты», они договорились с новой редакцией, что забирают паблик себе, и переименовали его в «Лентач». Один из людей, который на то время занимался «Лентачом», был из Минска. Мы с ним познакомились, когда тусили вместе с Султаном Сулеймановым – создателем «Лентача» – и другими ребятами оттуда. В какой-то момент они решили сделать что-то региональное в Беларуси и предложили мне в этом поучаствовать. Я с удовольствием согласился.
Изначально мы хотели устроить бунт: собрать весельчаков из разных изданий. Но впоследствии кто-то отвалился, кому-то не хватало времени. В итоге остался только я. А сейчас у нас есть еще несколько человек и даже работник одной государственной газеты. Но в основном это либо подписчики, либо люди, знакомые нам по другим проектам.
Можно ли предугадать, что станет успешным мемом?
Можно, но сложно. Работа крупных интернет-изданий в этом и заключается: понимать, что люди будут читать, а что не будут. И какие-то вещи, вроде зубра Валеры или «трех мохито», уходят в народ.
А если говорить именно о картиночках, тут все очень просто: мы эти мемы делаем сообща. Нас 10 человек в чате, и если все смеются, то наверняка будет смешно и остальным. С «Онлайнером» сложнее: я сижу один и думаю, получится или нет. Факторов очень много, тут важно хорошо подобрать момент. И, конечно, гарантированно всегда в цель не попадешь. Вот ты утром не с той ноги встал, заболел, поругался с котом, да что угодно – и шутка уже не клеится. А подписчики пишут: «Вы что, пикчера сменили? Верните старого!» И людям же не объяснишь.
«Глупо думать, что сайты смогут глобально что-то изменить или поменять людей. Школа не смогла, институт не смог, друзья не смогли, а сайт тут возьмет и что-то изменит?»
Этика, цензура и Kyky
Что такое интернет-этика?
Есть просто издательская этика, которая не сильно отличается от человеческой. Если ты используешь плоды труда другого человека, то лучше оставить ссылку на его работу. Если речь о фотошопе и переработке картинок, то в этом нет смысла: 350 человек уже сделали свой вариант. А если мы говорим об информации, то всегда нужно оставлять авторство. Что еще? Не поливать конкурентов говном. Да и зачем это делать?
Короче, обычная человеческая этика. Интернет – это не что-то вырванное из контекста человеческих отношений. Просто новый уровень этих отношений и способ распространения информации.
Нужна ли в интернете цензура?
Я свободолюбивый чувак. Не думаю, что цензура вообще должна существовать. Есть какие-то деструктивные вещи, но их запрет не меняет ситуацию к лучшему. Если люди клюют на какие-то дурные вещи, проблема именно в них. И она не будет решена удалением этих вещей из открытого доступа.
Может ли у нас произойти ситуация, аналогичная истории старой редакции «Ленты»?
Еще как может. Только сценарий у нас будет намного проще. Страна в десятки раз меньше, тут нет смысла делать эти перестановки в редакции. У нас проще просто закрыть сайт – и все. Если завтра закроется часть крупнейших сайтов, люди через пару месяцев об этом забудут и будут жить своей жизнью, читая какие-то другие сайты. Хоть это и звучит плохо и грустно.
Взять ситуацию, которая произошла с Kyky.org. Может ли такое происходить в цивилизованном обществе?
Хороший вопрос. Я не уверен насчет прецедентов, как именно это регулируется в других странах. Но, честно говоря, регулирование интернета в какой-то степени есть во всем мире. Другой вопрос, что при этом регулятор требует? И насколько ты можешь опираться на юридическую систему страны, в которой живешь.
Республика Беларусь знает свои прецеденты. Закон говорит: издание может получить два предупреждения, после чего будет закрыто. Бывали случаи, когда издания получали два предупреждения одновременно – и все, до свидания. В блокировке Kyky нет ничего необычного. Есть какие-то требования государства, оно хочет, чтобы их соблюдали.
Надо по-другому строить вопрос: насколько именно эта статья является разумной причиной закрывать сайт и насколько блокировка вписывается в юридические механизмы? Если бы я решал этот вопрос, то вообще не трогал бы Kyky. Мне кажется, он из этого закрытия получил намного больше профита: многие узнали, что такой сайт вообще существует.
Есть ли способы бороться?
Я повторюсь: цензура и регулирование есть везде. Нужно понимать, что все контролируется и регулируется. И я уверен, что из ниоткуда это не берется. Мы все понимаем, что живем в стране, где 22 года ничего особо не меняется. И, собственно, чего вы хотите? Если не брать в расчет инструменты пропаганды, то это отражение того, что происходит в обществе. По большому счету, и новости, и статьи пишутся на основании запросов читателей и заведомо ориентируются на потребности аудитории. Глупо думать, что сайты смогут глобально что-то изменить или поменять людей. Школа не смогла, институт не смог, друзья не смогли, а сайт тут возьмет и что-то изменит?
Образование, комментарии и байнет
Интернет влияет на то, как и в каком количестве человек воспринимает информацию. Получается, что интернет если не меняет общество, то напрямую влияет на его воспитание.
Я могу сказать точно: в долгосрочной перспективе люди начинают с меньшим отторжением воспринимать некоторые темы. Просто потому, что для них это становится обыденным и более привычным. Дядя Петя из соседнего подъезда не понимал, чего эта баба набила себе на тело. Через два года все обсуждается намного спокойнее: он все еще не понимает, но это становится чем-то обычным. На самом деле я не думаю, что это связано с тем, что сайты об этом писали. Скорее с тем, что люди стали бить себе татуировки и выезжать дальше Пуховичей и Бешенковичей. Люди меняются, но я не уверен, что это заслуга интернета.
В чем тогда главная роль интернета в современном обществе?
Распространение информации. Это не означает, что интернет формирует взгляды. Хотя наша власть уверена, что это так. Почему государство боится медиа: вдруг они возьмут и сформируют какое-то мнение. Скорее, они могут собрать в одном месте людей, которые этого мнения придерживаются. Это две большие разницы.
Возьмем утопическую ситуацию: какую идеальную роль должен исполнять интернет?
Он уже играет большую роль. Интернет – это такой новый печатный станок. Мы когда-то передавали информацию из уст в уста в пещерах. А когда шаман умер – всё, жопа, знания пропали. Потом мы научились писать и выбивать информацию на табличках или толпой монахов переписывать толстенные книги. Эти знания были доступны ограниченному кругу людей. Потом был изобретен печатный станок, который моментально ускорил распространение информации. А потом изобрели интернет, который позволяет не просто передавать данные от терминала на сервер и упрощать многие процессы, но при этом он глобально распространяет информацию.
«В мире живет 7 миллиардов человек, каждый со своими тараканами в голове. И то, что одному покажется большой проблемой, другому покажется проблемой белого человека»
Интернет дает мощнейшие возможности для образования. Вот на «Онлайнере» пару недель назад было хорошее интервью с одним из учредителей ЕГУ о проблемах образования. Не только беларусского. У мировой традиционной системы образования ведь тоже большие проблемы – все тот же интернет. В 2016 году в западном мире две трети работодателей принимают дипломы онлайн-курсов MOOC. Раньше, конечно, никто не запрещал так учиться, но и на работу особо не брали. А теперь мы подошли к такому моменту, когда онлайн-курсы создают неплохую конкуренцию традиционным университетам. У нас же все знания мира прямо в кармане – в смартфоне. И очень жаль, что абсолютное большинство пользователей интернета это не до конца понимает.
Создает ли интернет чувство единства?
В глобальных масштабах – вряд ли. В мире живет 7 миллиардов человек, каждый со своими тараканами в голове. И то, что одному покажется большой проблемой, другому покажется проблемой белого человека. Интернет помогает людям объединяться в кружки по интересам.
Насколько важны комментарии для существования интернета?
Комментарии – это отражение людей. Что хорошо в интернете: он помогает расширить кругозор и взглянуть на других людей со стороны. Мы как строим свою картину мира? По общности вокруг себя. У каждого из нас есть в среднем по 100 знакомых, с которыми мы можем поддерживать контакт, но обычно еще меньше – человек 60. И вот это окружение создает иллюзию существования определенного мира. И когда ты встречаешь человека со стороны, говоришь ему, что тебе нравится вот такая музыка. А он отвечает: «Нет, это говно». И тут начинается: «Как так?!» Комментарии помогают шире смотреть на мир. «Вот кто эти комментарии пишет?» Ну, дружок, мир – очень разностороннее место с кучей людей со своими вкусами. И вкусы многих – специфичны.
За то время, что ты работаешь в байнете, что в нем улучшилось?
Люди стали активнее. Это интересно. Когда много людей вокруг начинают что-то делать, все становится лучше. И интернет становится лучше, и отношение людей к интернету. Когда люди что-то делают – это хорошо, они не сидят на заднице и не жалуются. Интернет нам дает инструменты для этого. Хочешь новые медиа? Зарегистрируй паблик и иди делай. И люди начинают понимать, как это работает.
Три сайта, на которые ты заходишь каждый день.
Reddit, Buzzfeed и твиттер постоянно читаю. Я тот чувак, для которого светофоры делают внизу на асфальте, чтобы случайно не попал под машину.
Активистка движения Ne da(vi)mo Beograd Люба Славкович – о том, как вывести тысячи людей на улицы, фильсификацию выборов Вучича и цензуру в сербских медиа.
Арганізатарка кўір-кінафестывалю DOTYK распавяла, як прывесці да поспеху буйны фестываль для ЛГБТ і кўір-супольнасцяў у надзвычай неталерантным асяроддзі.
Калектыўны мікс ад рэдакцыі 34mag – наш сімвалічны аўдыёпрэзент тым, хто шчыра па нас сумаваў.
A story about (or no) cooperation between government representatives, NGOs and ordinary people that care.
A story about (or no) cooperation between government representatives, NGOs and ordinary people that care.
Javid Nabiyev speaks on arrests of gay people in Azerbaijan, explains the «fucking solidarity» term and the point of activism.
Joris Hanse, Dutch activist from the Doorbraak, speaks about the Netherlands not matching the stereotypes.